Воскрешение

Глаза хана все это время следили за шаманом, а мысли были заняты своим: как быть? Неожиданность нападения на урусов раскрыта, а они славные воины. Не зря их племена славянами прозвали, что сродни слову - слава. У него только два пути: уйти, не солоно хлебавши, как говорят русские, или попытаться напасть на них с ходу. Может, славяне не успели еще приготовиться к бою как следует?

Теперь, когда шаман произнес слово "урда", сомнения его развеялись. "Надо идти вперед, - подумал он, - пути назад нет. Если вопреки призыву шамана повернуть войска назад, то вся половецкая степь будет говорить, что великий хан Кунтувдий трус. Этому не бывать!"

Утром хан приказал нукерам выступать вперед, сказав:

- Копыта наших коней раздавят урусов! Мы возьмем богатую добычу, каждый из вас возьмет столько богатства, сколько унесет его конь! Вперед, мои храбрые нукеры!

Мало кто из приближенных хана знал, что его движет не только желание взять богатую добычу, но и глубоко затаенная обида на киевского князя, по вине которого хан много лет отсидел в темнице. И только благодаря заступничеству Рюрика (свата киевского князя) его отпустили на свободу. Теперь он мстил киевскому князю за свое заточение и поклялся разорить его земли...

Днем, когда конница была на марше, их остановил сотник ханской разведки. Он спешился и, преклонив перед ханом колени, произнес:

- Позволь, о светлейший хан, верному рабу твоему, обнять копыта твоего коня и сказать, что впереди за лесом стоит уруское войско. Их лучники из дозора напали на нас. Бьют метко, на полполета стрелы убивают прямо в глаз.

- Великий хан, - молвил Туру-хан, - это уруские снайперы-охотники. Так они охотятся на белок, целясь прямо в глаз, чтобы не повредить шкуру.

- Туру-хан, - приказал хан Кунтувдий, - пойдешь впереди со своими нукерами! Остальным двигаться через лес тремя колоннами.

Всадники разделились на колонны и неспешной рысью двинулись вперед в полном молчании, лишь глухо стучали копыта лошадей да изредка раздавался их храп. Вставшее над лесом солнце сверкало на полированных латах воинов, на остриях копий и на кривых саблях.

Чутье опытного воина подсказало хану, что, выйдя из лесу, он встретится с войском урусов. Сколько их? Судя по всем признакам, численность войска киевского князя будет раза в два меньше его войска, так как они не могли быстро собрать свои дружины. Он же заранее подготовился к этому набегу и успел собрать в половецкой степи достаточно много нукеров.

Предположение хана Кунтувдия было в основном верным. За лесом на большом поле он увидел княжескую дружину с ополчением. Его удивило только то, что урусов оказалось значительно больше, чем он ожидал.

В то время он еще не знал, что урусы применили военную хитрость. Они посадили на коней набитые соломой чучела, завернутые в старые холстины, кафтаны, шаровары и другую первую попавшуюся одежду. К бокам таких чучел они прицепили колья и длинные жерди в виде пик. Таким образом, их войско со стороны выглядело внушительно и хан Кунтувдий не решился сходу на марше атаковать урусов. Тем самым дал противнику небольшую передышку, которая стоила впоследствии упущенной победы.

Перегруппировав свои войска, хан расположил их в две линии. Впереди был его авангард из легкой конницы Туру-хана, где в основном сосредоточились лучники. Во втором ряду стояли главные силы из хорошо вооруженной конницы, под предводительством второго сына Шейгут-хана. Сам хан Кунтувдий расположился на холме, откуда ему было удобно управлять войсками. Рядом за холмом стоял резерв под командованием его брата Углум-хана.

У русских впереди были поставлены сторожевые отряды копейщиков со щитами, а позади них стояли большой центральный полк и по бокам, соответственно, полки правой и левой руки.

Сигналом к общему сражению явился поединок двух богатырей Евлампия и Аджара. Таков был обычай того времени.

Перед поединком хан подозвал к себе Аджара и сделал ему напутствие. Велел проучить этого уруса и обещал за победу хорошо вознаградить своего батыра.