Воскрешение

В одной из ниш была устроена потайная дверь, ведущая в архив. Эта дверь была искусно выложена кирпичом и создавала иллюзию обычной кирпичной кладки. Запиралась она изнутри на механический засов, который посредством специальных тяг и рычагов перемещался в продольном направлении, запирая или отпирая дверь. Для открытия ее необходимо было вставить профильный ключ в одно из декоративных отверстий, имеющихся на фронтонах нижней двери подвала, и поворотом его на 180 градусов снять фиксатор замка. Затем при помощи обычного ключа повернуть три раза по часовой стрелке головку четвертого снизу, на первый взгляд, ничем не примечательного винта, находящегося на железной стойке фронтона.

Действуя описанным способом, Андрей открыл дверь потайного лаза и, включив карманный фонарик, проник в помещение архива. Луч фонаря скользнул по старинным книжным шкафам, полным книг в тяжелых толстых переплетах, и остановился на таком же древнем, красного дерева резном, письменном столе, где стояли рядом, характеризуя разные эпохи, вполне современная настольная лампа и старинный подсвечник с толстой восковой свечой.

Подойдя к столу, он зажег лампу и огляделся. Впечатление было такое, что он попал в прошлый век. Комната была заставлена старинной мебелью ручной работы. Кроме книжных шкафов, стоящих вдоль стен, у стола стояло удобное мягкое кресло с фигурными ножками, рядом с ним большой камин, в потолке имелось несколько отдушин для доступа свежего воздуха.

В свободных местах, возле стен на гранитных подставках стояло несколько древнегреческих мраморных статуй, над ними висели картины в потемневших от времени золоченых рамках. Из картин особенно выделялся своим драматизмом графический портрет А.С. Пушкина работы неизвестного художника. Как потом выяснилось, этот портрет был не простым изображением великого поэта, а портретом-сюрпризом с двойным содержанием или, как говорят таможенники, "с двойным дном".

Неизвестный художник, не пожелавший оставить свой автограф на картине, вдохновенно и талантливо написал основные черты Александра Сергеевича, передав его взгляд, характер и "дум высокое стремленье". Причем портрет написан в полном значении этого слова, так как каждая черточка, волосок, линия на портрете при рассмотрении их через увеличительное стекло вырисовывались в отдельные слова, фразы и предложения из запрещенных в то время произведений А.С. Пушкина.

Таким образом, портрет бессмертного поэта мог говорить и говорил взволнованными, идущими от всего сердца, прямыми, как стрела, разящими словами:

... Была ужасная пора,

О ней свежо воспоминание,

О ней, друзья мои, для Вас

Начну свое воспоминание.

Печален будет мой рассказ...

Волнуясь, словно первоклассник, Андрей отыскал в книжном шкафу летопись своего пра... прадеда, отца Фотия.

Здесь, на этом месте, память о прошлом у Андрея резко оборвалась...

x x x

Включилась вторая программа микрогенного телевизора.

Снова возникло ощущение падения в бездну. Перед глазами прошла полоса помех, сознание раздвоилось и Дмитрий опять, как в начале первого испытания, стал Фотием Греком, стоящим на льдине с Лукашом.

...От сильного удара льдина содрогнулась и раскололась на части. Левая сторона ее, налетев на подводную часть залаза, раскрошилась на отдельные куски, которые тут же в водовороте исчезли под водой. В результате раскола льдины они с Лукашом остались на небольшой части, которая, увлекаемая течением реки, обходила справа опасную часть острова.

Они отплыли совсем немного, как второй ледяной массив протаранил залаз. Со страшным скрежетом льдины налезали, ломали и топили одна другую. Лукаш, прижавшись к Фотию, со страхом смотрел на это светопреставление, но, очевидно, Бог внял молитвам Фотия и Сусанны, оставшейся на берегу, и отвел от них погибель. Их льдина, обогнув остров, беспрепятственно вышла на широкий простор реки. Вскоре люди на берегу потеряли их из виду, а река уносила своих пленников все дальше и дальше, вниз по течению.

Льдину Фотия и Лукаша долго несла полноводная река, пока она не попала в широкую заводь, где с помощью шеста Фотий подтолкнул ее к берегу. Они сошли со льдины в незнакомом месте. Впереди темнел сосновый лес. Большие раскидистые сосны в нескольких местах вплотную подступали к берегу. Никаких признаков близкого жилья не было видно. Лишь птицы и звери нарушали тишину мрачного и темного леса.

- Как здесь страшно, - почти шепотом проговорил Лукаш.

- А ты не бойся, страшное позади, - ответил Фотий. - Считай, Лукаш, что мы с тобой в рубашке родились. Ты посиди здесь, а я поблизости соберу сухих веток на костер. Мы сначала обогреемся и обсушимся, а потом придумаем что-нибудь. Ночь, очевидно, мы здесь проведем, а утром двинемся домой. Пехом здесь тысячи две стадии наберется (примерно два дня пути). Фотий стал ломать сухие ветки и стаскивать их в кучу. Через некоторое время костер, разведенный им, весело потрескивал на берегу. Он него шло благодатное и живительное тепло.