Воскрешение 2. Иосиф Сталин

Сразу после Новогодних праздников Судоплатов подкинул мне ещё одну заботу, будто у меня их мало. Принёс папку с материалами на подручных Берии. Ознакомившись с содержимым папки, мне подумалось, что передо мной бомба. Накопал весь материал какой-то грамотный следователь Дронов, он работает в КГО у Павла Анатольевича. Сейчас я, честно говоря, даже не знаю, что мне с этими материалами делать. В списке руководящий состав НКВД. Я и раньше подозревал, что прозвище «кровавая гэбня» не родилось на пустом месте. Хотя в 21-ом веке либералы много преувеличивают в своих оценках работы НКВД. Тем не менее факты лежат передо мной. На некоторых товарищей из списка, следователь Дронов высказывает своё предположение о предательстве, но доказательств нет. Я в очередной раз пробежался по списку. Меркулов ставленник Берии, а у меня он сейчас министр МГБ. Снять его? Кого поставить? Абакумова? Так я рассуждал над каждой фамилией из списка. Дело в том, что я ничего не читал про этих людей при жизни Павла Обухова. Ну ни то, чтобы совсем ничего, кое-что всё же читал, ради спортивного интереса. Только мне это сейчас никак помочь не может. Три дня размышлял, додумался до того, что стал считать свои грехи, в той, жизни Пашки Обухова. Тогда я прошёл Афган, потом погранучилище и граница. На границе с моджахедами тоже не шутили, там приходилось убивать. А потом? Развал Союза, создал бригаду и начались бандитские разборки. Кто меня мог тогда упрекнуть? Наверное, нашлись бы такие. Только я никогда просто так не издевался ради собственного наслаждения. Я не заметил, как разволновался и начал ходить по кабинету. Хорошо, что никто Сталина в таком состоянии не видит. Я сели вновь уставился на список. Вот же стервец этот следователь Дронов, как всё расписал, а главное даже свидетелей нашёл и допросил. Что делать? Может начать двигаться, поддерживая целесообразность. Мне Берия нужен? Вне сомнений. Хорошо при нём работа движется. Пара-тройка лет и будут у нас ракеты и атомная бомба. Следуем по списку далее. Деканозов. Он у нас сейчас заместителем министра иностранных дел Молотова. Вопрос, нужен рядом с Молотовым человек, который запачкался, применяя пытки? Конечно нет. Я на отдельном листе написал фамилию Деканозова и сделал приписку «С должности снять». Следующий по списку Меркулов. Та же история. Не может человек с подозрительными деяниями быть министром МГБ. А вот кого на его место? Абакумова? Он неплохо себя проявил по борьбе с пособниками нацистов. Меркулова я отдавать под суд не хотел, вполне дельный человек, мне он понравился. Надо будет его пристроить на какую-либо должность. Ещё час я читал документы от Судоплатова. Взял чистый лист бумаги и написал несколько фамилий – Гоглидзе, Мешик, Влодзимирский и Кобулов. Немного подумал и приписал две фамилии Кобуловых, Богдан и Амаяк, который является родным братом Богдана Кобулова. Решение в принципе я принял. Не стоит ворошить дела прошлых лет. Пострадавших надо реабилитировать. А с виновниками поступим по-другому.

Я нажал на кнопку вызова, через минуту в кабинет почти неслышно вошёл Поскрёбышев.

– Александр Николаевич, вызови Судоплатова, через час я его готов принять, – дал я распоряжение своему помощнику.

Поскрёбышев кивнул, но не вышел, так как я не подал никаких знаков. А я подумал, насколько умён и исполнителен этот человек.

– Александр Николаевич, ты хотел подать не реабилитацию своей бывшей жены? Не тяни с этим, документы подай Круглову, – добавил я и махнул рукой.

Поскрёбышев вновь ничего не сказал, вышел также тихо, как входил. Судоплатов оказался в это время в Москве. Так что прибыл ровно через час. Я усадил его за стол и положил перед ним лист с написанными фамилиями пяти человек. Судоплатов взглянул мельком и вопросительно посмотрел на меня.

– Павел Анатольевич, как ты думаешь, если человек испытывает муки совести, он может взять и застрелиться? – я посмотрел прямо в глаза генерал-полковнику.

Судоплатовы взгляда не отвёл, а я не заметил там каких-либо волнений.

– Муки совести они такие, товарищ Сталин, кого угодно до греха доведут или до расстройства здоровья, – ровным голосом ответил Павел Анатольевич после двадцатисекундной паузы.

Я усмехнулся и пододвинул к Судоплатову лист с написанными фамилиями. Он спокойно взял бумагу, свернул в несколько раз и убрал в карман кителя. Через минуту Судоплатов покинул мой кабинет. Я вздохнул и запросил у Поскрёбышева личные дела кандидатов на министерские должности. Такой список мне приготовили ещё полгода назад. Через полчаса изучения личных дел, я остановился на кандидатуре в заместители Молотову. Василий Васильевич Кузнецов член Президиума ЦК КПСС вполне подходил на работу в министерстве иностранных дел.

Интерлюдия. Муки совести и суицид15.