Воскрешение

Он рассмеялся и похлопал ее по ноге.

— Ничем ты мне не обязана. Ты должна только самой себе.

— Я Фрэнки, — сказала она, протягивая руку и замечая при этом, что та уже совсем не дрожала.

— Меня зовут Троллем, — проговорил он радушно, пожимая ее руку. — Добро пожаловать ко мне.

— Ты здесь живешь? — спросила она, не удивившись, но с легким чувством вины от того, что пришла сюда без спросу.

В мире Фрэнки люди жили там, где могли: в переулках, под железнодорожными эстакадами, в картонных коробках — везде, где находилось место. А если не хочешь так жить, то либо связываешься с сутенером, либо совершаешь преступление, чтобы тебя посадили в тюрьму.

— Не то чтобы именно в этой комнате, нет. Но да, вообще я живу здесь. Уже какое-то время. Задолго до того, как наверху стало плохо.

— Ты сам сидел на наркоте, да?

Он усмехнулся — коротко, неловко и без оттенка веселья:

— Едва ли. А почему ты так подумала?

— Прости. Просто ты, кажется, очень умный. Читаешь философские книженции и всякое такое. Знаешь про наркоту. Вот я и подумала: тебя накрыла твоя работа.

— Нет, — ответил Тролль и умолк. Он уставился на мерцающее пламя свечи и лишь через несколько минут продолжил: — Моя дочь употребляла героин. Я не знал. И это было хуже всего. Я пятнадцать лет работал в этой сфере и был асом в психологической помощи наркозависимым, понимаешь? У меня были награды и сертификаты, которые занимали целую стену, и рекомендации от бывших наркоманов, которым я помог. Но когда дело коснулось моей собственной дочери, я оказался слеп. Я не мог этого предвидеть. Никогда не замечал, что у нее была такая проблема.

Фрэнки слушала молча.

— Не знаю, почему она начала. Может, из-за развода. Мы с ее матерью разошлись за несколько лет до этого. А может, были проблемы с парнем. Не знаю. Я-то считал, мы были близки. Думал, она все мне рассказывала. Но, наверное, четырнадцатилетние девочки не бывают лучшими подругами своих отцов, да? В общем, что бы ни было причиной, она, по-видимому, чувствовала, что больше не в силах со мной разговаривать. Я же по-прежнему пытался с ней общаться, но… — Тролль запустил пальцы в жидкую бороду и на время умолк, но потом, собравшись с силами, продолжил: — Она гуляла с друзьями. Там был героин. Она попробовала. Они мешали его с бытовой химией. Я так и не выяснил, что это было, но ты наверняка знаешь. — Фрэнки кивнула. Она видела, как ее друзья тоже так делали. Это было жестко и опасно. — Она умерла в машине «скорой», пока ее везли в больницу. Моя бывшая жена обвинила во всем меня. И я не мог с ней не согласиться. Поэтому спустился сюда. Ушел от всего, что у меня было, и скрылся под землей.

— Мне очень жаль, — откликнулась Фрэнки.

— Не стоит. На самом деле здесь не так уж плохо. Люди живут везде, где могут, а места, чтобы заночевать, бывают и похуже, уж поверь мне. Лучше уж здесь, чем где-нибудь на улице. Здесь тебя не достанут ни погода, ни грабители. Ты удивишься, каких людей можно встретить под землей. За то время, что я здесь, мне попадались бывшие биржевики, юристы, медики-недоучки. Я даже встречал несколько людей искусства и науки. Все они спускались сюда. И, как ни странно, не все они от чего-то бежали.

— Но бегут сейчас.

— Да, — признал он. — Думаю, что так. Но здесь тоже есть мертвые. Причем людей не так много, а вот с крысами действительно беда.

Фрэнки содрогнулась, вспомнив о зоопарке.

— И дальше будет только хуже, — продолжил Тролль. — Я как раз уходил из этой канализации, когда наши пути пересеклись. — Он указал на свой рюкзак и снаряжение. — Думал выйти по тоннелям в гавань, а потом куда-нибудь уплыть.

— И куда же?

Он пожал плечами.

— Куда угодно, наверное, лишь бы подальше отсюда. Честно говоря, не знаю. Мне нужно выяснить: это происходит только здесь или по всему миру. Логично было бы уплыть на остров, но даже там есть звери и птицы, поэтому там может быть только сравнительно безопасно. Я еще думал просто начать дрейфовать вдали от берега. Но не знаю, насколько это возможно. Нужно учитывать, например, что там могут быть акулы. Полагаю, стая зомби-акул или оживший кит-убийца справились бы с лодкой без труда.

— Это безнадежно, — вздохнула Фрэнки, сдерживая слезы. — Рано или поздно они доберутся до всех нас и мы станем такими же, как они. Зря ты не дал мне умереть — лучше было проломить мне голову, чтобы я, нахрен, не вернулась.

Фрэнки умолкла, почувствовав, как у нее зарокотал желудок. На нее накатила волна тошноты, но рвоты не было. Она подождала, пока приступ пройдет.

Тролль покачал головой.

— Ты сама себя спасла, Фрэнки. Я только присмотрел за тобой, пока у тебя была самая тяжелая стадия. Это целиком и полностью твое достижение. Где-то в глубине души ты нашла силы бороться — силы, которые позволили тебе выжить. Ты восстала против своей зависимости. И можешь восстать против мертвецов. У тебя сильная воля, и она тебе еще понадобится.

Фрэнки задумалась над его словами. Желудок снова заурчал, но на этот раз от голода. Она смущенно улыбнулась.