Воскрешение

Для крошки Ай, по мысли АЮ, было полезно послушать сказания Бояна о золотом веке, о сказочных богатырях: Илье Муромце, Алеше Поповиче и других молодцах, а также о Елене Прекрасной, Василисе Премудрой ну и, естественно, о Змее Горыныче и Соловье Разбойнике, о славных битвах и сечах и о многих многих других славных деяниях славян. Вот почему, прослышав о прибытии сюда Бояна, он повел сына на славянский базар. Появление великого сказителя было большим событием, и потому сюда устремились толпы мыслеполей.

Сказы его были не простым изложением новостей, а носили пророческий характер, предсказывали судьбы народов и вождей. При этом Боян был своеобразным выразителем души и чаяний славянского народа. Он являлся связующим звеном в цепи объединения славянских народов. Его жизненные функции простирались значительно шире - он хранил традиции народа, был для многих учителем и духовным пастырем.

Славяне есть славяне! Это короткое, емкое слово выражает великое понятие: многовековой опыт народа, его свободный дух, величие и то, что будит в каждом из славян не только что-то познавательное, но и дает священное право каждому русскому, украинцу, белорусу и т.д. любить все русское, украинское ... - короче говоря, все славянское. И это для нас всех так же естественно, как любить своих детей и родителей. Поэтому нам глубоко понятен смысл фразы, однажды сказанной великим украинским кобзарем Тарасом Шевченко: "Свое знайте и чужого не чурайтесь".

На своем тысячелетнем веку Боян бо вещий видел многое такое, что нам, обычным смертным, не под силу даже вообразить. Ему, как и многим другим странствующим славянам, была чужда сытая и размеренная жизнь. Его тянула в даль великая жажда путешествий, достижения досель неведомых краев. Поэтому славяне во все времена были хорошими воинами и путешественниками. Увидев крошку Ай, он мысленно улыбнулся и скороговоркой обратился к нему:

Ой ты гой-еси, удалой, добрый молодец!

Да скажи ты мне нонче, пожалуйста,

Да какой ты земли, какой вотчины,

Да какого ты села, коя города,

Да какого ты роду-племени,

Да и как тя, молодца, именем зовут.

Да и как прозывают по отчеству.

Сын смутился и спрятался тогда за отца, а Боян, увидев это, улыбнулся и воскликнул:

АЙ, постой, поговорить хочу с тобой.

Ты стесняешься, мой голубь, дорогой?

Оберни ко мне свой ясный взор-лицо

Есть к тебе, мой друг, заветное словцо.

Знаю, соколенок, как сюда пришел,

И как здесь меня в толпе большой нашел.

Вижу, русич ты, как я и твой отец,

Будешь ты, как папа, славный удалец.

Хочешь, расскажу я про твой знатный род,

Как возникла Русь и древний наш народ?

Много лет я прожил, много повидал миров,

И больших, и малых стран и городов.

Но березок русских не забыть вовек,

С ними ведь сроднился русский человек.

Белым вальсом кружит снежный хоровод

И тоской зеленой за душу берет.

Вижу, как по небу мчатся облака,

А под ними плещет Волга мать-река.

А в Саратове разливы хороши,

Там гармонь звенит и шпарит от души.

По глуши таежной вот бы погулять

Как Ермак в Сибири, счастье поискать.

Слезы Ярославны ветром утереть,

С Юрою Гагариным Землю облететь.

С князем да Олегом, по Днепру проплыть.

Гой-да свет Владимиром на пиру попить.

Но пора поведать, соколенок мой,

Русь откуда родом, наш славянский дом...

Боян на минуту замолчал, возложив персты на звонкие струны серебряные, как бы собираясь с мыслями. Но вот его мысли, персты-соколы взметнулись и понеслись в необъятную даль поднебесья, за белыми лебедями и лебеди звонкие струны заголосили, запели, зазвенели:

Нелепо ли ни бяшет, братие, начати,

(Не пристало бы нам, братья, начать,)

Старые словесы про земли русские,

Деяния старины былинные.

Пора воспеть про беды и победы,

Как жили в древности отцы и деды.

Пусть мысли растекаются по чреву,

Как соки живительные по Древу (Древо жизни).

Поскачут в поле, как серые волки,

Запрыгнув диким лошадям на холки,

Или взметнутся в облака орлами,

Чтобы даль открылась пред глазами.

Внимайте же, друзья, сказу Бояна,

Чьи помыслы чисты и без дурмана.

Хочу начать рассказ про удалого,

Про князя Бравина да молодого ...

x x x

Давным-давно, в закудыкино время,

Жил да был в граде Велесово-семя

Не мужик, не баба,

Не пожилой, не старый,

Не середовой, не малый,

Не ведун, не ведунья,

Не колдун, не колдунья,

Ну и совсем не какой-то там хан

Толстопузый басурман,

А Бравин: воин и князь.

О нем я начинаю сей рассказ.

Ну, о князе лучше не досказать,

Чем что-либо пересказать.

Велик был он на большие дела,

О том поведала нам мирская молва.

Вы спросите: - Каков князь с виду?

- Бог разумом да силушкой не дал в обиду!

Косая сажень в плечах,

Жар-огонь горел в его ясных очах.

Как махнет мечом - летят головы,

Словно вороны, разлетались вороги.

Запоет в степи - умолкают птицы.

Молвит слово ласковое - тают все девицы.

Стариков уважал, как отца с матерью,

Их за стол сажал с белой скатертью.

И в бою не было ему равного,

И в дружине не было более бравого.

Призывал он всех к единению,

В этом видел путь к победе, к спасению.

Говорил: В сплочении наша сила,

Которая всегда к победе приводила,

Когда ж мы, братья, были врозь,

Тогда нас били в гриву, в кость.

Как худо голове без крепких плеч,