Читаем Воскресение Сына Божьего полностью

В–четвертых, роль юноши сама по себе странна. Марк не называет его ангелом (так его называет Матфей), и роль, которую он играет у Марка, соответствует роли ангелов в апокалиптических видениях. Как мы видели, Марк писал книгу «апокалиптического» типа; но тут он описывает не видение, но потрясающую реальность[2016]. Ангел вышел из области сновидения в на сцену реальности, точнее — вошел в гробницу. На человека, знакомого с апокалиптическими видениями (по книгам, не обязательно по своему опыту), эта сцена оказывает особое действие: это как человек, регулярно смотревший какую–то телепередачу, вдруг увидел бы, что актер, постояный участник программы, сидит рядом с ним на кушетке. Ангел истолковывает апокалиптическое событие. Но это толкование, в дошедших до нас стихах, не называет Иисуса «Сыном Божьим» и «Мессией», как это было раньше в моменты интерпретации: при крещении, в Кесарии Филипповой, на горе преображения, на суде и у креста. Но объяснение ангела, что он воскрес, возможно, должно связаться с этими предшествующими моментами. Если Иисус был воздвигнут из мертвых, как он говорил, это доказывает истинность и всех других произнесенных ранее слов.

В–пятых, история предполагает реабилитацию учеников (16:7). Отдельное упоминание о Петре, очевидно, перекликается с трагедией его отречения от Иисуса в 14:66–72, если, по крайней мере — в данный момент, и не намекает на его первенство в том движении, которое теперь получит новое начало. Это упоминание Петра, отсылающее к его отречению, тесно связано с 14:26–31, где, как и тут, Иисус упоминает, что предварит его в Галилее. В конце стиха 7 ангел провозглашает, что «вы его увидите, как он сказал вам», но нигде в предсказаниях о воскресении у Марка Иисус не говорил прямо «вы меня увидите». Это косвенно следует из 14:28 и других отрывков; хотя Марк не описал, как ученики увидели Иисуса, он приводит обещание, что это произойдет. Даже такое краткое и, быть может, усеченное описание позволяет выделить два элемента (пустой гроб и встреча с Иисусом), которые стоит считать ключевым неоспоримым историческим основанием, что позволяет объяснить, почему первые христиане представляли себе именно таким образом то, что произошло с Иисусом (глава 18 ниже).

В–шестых, повествовательная грамматика 16:1–8 показывает, что этот текст не мог просто появиться как отдельная единица внутри традиции[2017]. С поверхностной точки зрения он кажется независимой единицей, поскольку имена женщин, перечисленные в 15:47, повторяются в 16:1, — если дело не в том, что Марию Магдалину в пятницу вечером сопровождала одна Мария, а в воскресенье утром — другая, плюс Саломея. Но в любом случае, при том что женщины являются его основными «субъектами», дошедшее до нас повествование не укладывается в стереотипы обычного рассказа. Нам говорится, что женщины идут помазать тело. Это как будто главная цель, «объект», их действий. Они думают о проблеме (на языке анализа повествования это «оппонент»): как отвалить камень от гроба. Это, оказывается, вовсе теряет значение проблемы, но перед ними встает другая: тело исчезло. Тут мы понимаем, что их первичное намерение (помазать тело) было само «проблемой», на техническом языке — «оппонентом», в контексте более широкого косвенно подразумеваемого повествования. В конце концов, тело Иисуса уже было помазано для погребения (14:8), не было необходимости делать это снова[2018]. История, которую содержат эти стихи, действует только в контексте другой, более пространной: женщины оказались в роли «помощниц» в чужой драме. Если проанализировать Мк 16:1–8 с точки зрения грамматики повествования, можно увидеть, что это не изолированная единица, но часть более широкой истории. Если мы задумаемся, что же это за более широкая история, ответ очевиден: это история, «субъектом» которой, на одном уровне, является Иисус, а на другом — Бог Израилев. И женщины — только «помощницы» в этой драме. Очень важно, чтобы ученики–мужчины скоро узнали, что Иисус был воздвигнут из мертвых и что они его увидят в Галилее, а ученики этого не узнают, если им о том никто не сообщит. Это подтверждает наше утверждение, о котором столько говорилось, что эта история не могла возникнуть просто как апологетическая легенда, которая создана поддерживать недавно изобретенные представления о воскресении Иисуса. Она также дает весомые основания думать, что ее автор, кто бы он ни был, не хотел оставить у читателя впечатление, что женщины никогда потом никому ничего не сказали. Это открывает нам последнее вероятное объяснение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука