Было приятно слышать, что перед моим именем снова появилось слово «мистер», которое исчезло во время спора Камерона с Фредериксом.
Но Фредериксу по-прежнему хотелось драки.
— Что означает, что у нас тут двое посторонних, а не один. Как мы можем делать что-то полезное с терапевтической точки зрения, если не контролируем ситуацию?
Вопрос был обращен к Камерону, но я вмешался:
— Все ситуации неконтролируемы в той или иной степени, за исключением смерти.
Он бросил на меня сердитый взгляд: теперь, когда я доказал, что был прав, он злился еще больше. Он напоминал мне тех властителей древности, которые убивали посланца, принесшего дурную весть.
— Я по-прежнему не надеюсь, что непрофессионал поймет технические проблемы. Тобин, я был бы вам очень признателен, если бы вы не встревали, когда мы с доктором Камероном разговариваем.
— Извините, — произнес я и поднялся на ноги.
— Куда вы? — спросил Камерон.
— К себе в комнату. Подожду еще немного.
— А как же этот человек, Дьюи? Что нам с ним делать?
— Доктор Камерон, — начал я, — вы говорите как непрофессионал. Сначала следует уладить технические проблемы. Когда вы и доктор Фредерикс решите, что вы думаете об обстановке в «Мидуэе» и контроле над ситуацией, а также обо всем прочем, дайте мне знать, если вы еще…
— Прекратите, Тобин, — взорвался Фредерикс. — Перестаньте вести себя как испорченный ребенок. Знаете, есть проблемы и помимо вас, и…
— Зато вы — не одна из моих проблем, доктор Фредерикс, — парировал я. — И никогда ею не будете. Я отказываюсь соревноваться с вами за доброе отношение доктора Камерона. Меня наняли для выполнения весьма специфической работы, а это…
— Это ослиное упрямство…
— …Все, что я собираюсь сделать, и если…
— Соревнование? Вы что, действительно полагаете, что…
— Если вы не хотите, чтобы я занимался этим делом, то я буду счастлив…
— Джентльмены! — Доктор Камерон вскочил и замахал руками, стараясь перекричать нас. — Джентльмены! Прошу вас!
— У вас чертовски раздутое представление о собственной персоне, Тобин, и это все, что я могу…
— Говорю, я буду счастлив, — повторил я громче, — уложить свой чемодан и убраться к черту из этого бедлама.
— Джентльмены, пожалуйста, джентльмены!
— Вы, — орал Фредерикс, — с вашими типично полицейскими мозгами можете думать лишь только о том, чтобы выслеживать людей, чье поведение отклоняется от нормы, как выслеживают аллигаторов в болоте. Почему мне не рассказали о том, что происходит? — неожиданно накинулся он на Камерона. — Почему ко мне не обратились за помощью? Доктор Камерон, я знаю этих людей, я знаю, о чем они думают. Вам не пришло в голову, что я могу найти человека, который все это устраивает?
У Камерона был очень несчастный вид.
— Я считал, — растерянно проговорил он, разводя руками, — что нам нужна помощь профессионала.
— Профессионала? Профессионала?! Мне не хотелось бы обижать Тобина, но неужели вы полагаете, что его бессмысленные блуждания по дому можно назвать профессиональной помощью? Первое, что он сделал, попав сюда, — это сломал руку!
— Вы несправедливы, Лоример, — возразил доктор Камерон, — и сами это знаете. Кроме того, кое-что он уже сделал. Он обнаружил Дьюи, который жил среди нас, и никто об этом не догадывался.
— Обнаружил? — И Фредерикс демонстративно огляделся по сторонам. — Я его не вижу.
— Он обнаружил, что Дьюи существует. — У доктора Камерона терпения было больше, чем у меня. — Лоример, я понимаю, что вы расстроены, но это не оправдывает вас. Мы оба знаем, что мистер Тобин был сердит, когда разговаривал с вами в таком тоне. Все его обвинения — чепуха, и я уверен, что он уже сожалеет о них.
Собственно говоря, так оно и было, но я бы все же не согласился с тем, что мои обвинения — чепуха. Однако я ничего не имел против всего остального, поскольку мне пришло в голову, что глупо стоять на своем, состязаясь в меткости ударов с Лоримером Фредериксом. Поэтому я сказал:
— Я действительно сожалею, это было сказано сгоряча. Извините.
Фредерикс, видимо, тоже решил, что снайперской стрельбы по мишеням было более чем достаточно. И хотя я обращался к Камерону, Фредерикс воспринял мои слова как извинение и ответил:
— Конечно, Тобин. Я понимаю, в споре трудно удержаться от упреков. Я и сам пару раз пал жертвой излишней запальчивости.
Предполагалось, что это шутка, но даже шутки Фредерикса действовали на меня как красная тряпка на быка. Однако я сдержался и выдавил из себя натянутую и совершенно фальшивую улыбку.
— Теперь, — поспешил вставить Камерон, пока мы снова не завелись, — самое важное — выяснить, кто этот Дьюи. И как мне кажется, перед нами встают два вопроса: как нам его найти и кто несет ответственность за несчастные случаи?
— Очень может быть, что и он, — заметил Фредерикс. — Каковы бы ни были причины его тайного пребывания здесь, они, вероятно, имеют отношение к тому, почему он устраивает эти ловушки.
Я считал, что это маловероятно: Дьюи не показался мне человеком, способным на такое. Однако не было смысла снова начинать перепалку, поэтому я не стал возражать Фредериксу, а просто сказал:
— Мы все узнаем, когда найдем его.