Восхождение Ганнибала

Во Франции, в подвальном помещении ресторанчика недалеко от Фонтенбло в темноте раздался звонок телефона. Он звонил минут пять, пока трубку наконец не сняли.

– Говорите.

– Кое-кому следовало бы побыстрее отвечать на звонки. Я ж тут как на угольях сижу. Нам нужно все подготовить в Швеции, чтобы наши друзья встретили гроб, – сказал Дортлих. – И еще – этот парнишка Лектер едет сюда. По студенческой визе через организацию «Молодежь за возрождение коммунизма».

– Кто?!

– Подумай над этим. Мы ведь обсуждали этот вопрос, когда в последний раз вместе ужинали, – напомнил Дортлих, глядя на часы. – Цель поездки: подготовка каталога библиотеки замка Лектер. Чушь собачья – русские этими книгами задницы подтирали! Вероятно, следует кое-что предпринять там, у нас. Сам знаешь, кому нужно об этом сообщить.

41

К северо-западу от Вильнюса, на берегу реки Нерис возвышаются развалины старой электростанции, первой в этом районе. В лучшие времена она давала скромное количество электроэнергии, поставляя ее городу и на несколько лесопилок и механический завод, расположенные выше по реке. Она работала круглый год, в любую погоду, поскольку действовала на польском угле, доставляемом сюда по узкоколейке или речными баржами.

Самолеты люфтваффе сровняли ее с землей в первые пять дней немецкого наступления. А с появлением новых, советских, линий электропередач она так никогда и не была восстановлена.

Подъездная дорога к электростанции была перекрыта цепью, прикрепленной к двум бетонным столбам и запертой на замок. Замок был ржавый снаружи, но хорошо смазанный внутри. Надпись на русском, литовском и польском гласила: «НЕРАЗОРВАВШИЕСЯ БОЕПРИПАСЫ! ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»

Дортлих вылез из грузовика и швырнул цепь на землю. Сержант Свенка переехал через нее. Гравий дороги кое-где пророс кустами, которые царапали днище грузовика, издавая скребущий звук.

– Вот тут вся ваша команда… – начал Свенка.

– Да, – ответил Дортлих, не дав ему договорить.

– Думаете, тут действительно есть мины?

– Нет. Даже если это не так, все равно держи это при себе. – У Дортлиха не было привычки что-то кому-то доверять, а потребность в помощи Свенки его просто раздражала.

Рядом с разбитым и почерневшим фундаментом электростанции стоял сборный ниссеновский домик, полученный когда-то по ленд-лизу и обгоревший с одной стороны.

– Подгони машину вон туда, где кусты. И достань цепь из кузова, – распорядился Дортлих.

Он закрепил конец цепи на заднем бампере грузовика и потряс ее, чтобы распрямить звенья. Потом выдрал с корнем один куст, обнажив край деревянного настила, прикрепил к нему цепь и махнул Свенке, чтобы тот подал грузовик вперед, пока настил, замаскированный сверху кустами, не отъехал в сторону, открыв металлические двери в бомбоубежище.

– После последнего воздушного налета немцы сбросили сюда парашютный десант, чтобы захватить переправу через Нерис, – объяснил Дортлих. – Рабочие электростанции укрылись здесь. Один из парашютистов постучался в двери и, когда ему открыли, бросил внутрь гранату. Потом нелегко было все там убрать. Да и теперь требуется некоторое время, чтобы привыкнуть и приспособиться. – Говоря это, Дортлих отомкнул три замка, запиравшие двери.

Распахнув их, он выпустил наружу, прямо в лицо Свенке, клуб спертого воздуха, пропахшего горелым. Дортлих включил электрический фонарь и пошел вниз по крутым металлическим ступеням. Свенка глубоким вдохом набрал в грудь воздуху и последовал за ним. Внутри все было побелено известью, вдоль стен стояли грубо сколоченные деревянные стеллажи. На них лежали произведения искусства. Иконы, завернутые в тряпки, несколько рядов пронумерованных алюминиевых тубусов для карт с залитыми воском навинчивающимися крышками. В задней части хранилища стояли пустые багетные рамы. Из некоторых картины были вынуты аккуратно и все крепежные гвоздики извлечены, из других же полотна явно вырезали в спешке, и из них торчали пожелтевшие и засохшие лохмотья холста.

– Складывай все вон на ту полку и еще на те, в самом конце, – велел Дортлих. Он собрал несколько тюков, увязанных в клеенку, и пошел к ниссеновскому домику. Свенка за ним. Внутри на козлах стоял великолепный дубовый гроб, украшенный эмблемами Клайпедского профсоюза моряков и речников. Гроб был отделан декоративной полированной рейкой, опоясывавшей его по всему периметру как ватерлиния, а его нижняя часть была темнее верхней, как днище корабля. Прекрасный образчик мастерской работы.

– Вот и корабль для души моего папаши, – заметил Дортлих. – Тащи сюда вон ту коробку с ватными оческами. Важно, чтобы ничто внутри не гремело.

– Если и загремит, все подумают, что это кости, – сказал Свенка.

Дортлих ударил его ладонью по губам:

– Побольше уважения! Дай мне отвертку.

42