Восходящее солнце

Их было две, совершенно голых, они бегали по комнате и визжали во все горло. «Эдди! Эдди!» Эдди здесь не было. Грэм орал: «Где он? Где Эдди Сакамура?» Рыжая схватила с дивана подушку, чтобы прикрыться, и вопила:

«Убирайся отсюда, ты, говнюк!», я потом швырнула подушкой в Грэма. Другая девушка, блондинка, с визгом убежала в спальню. Мы ринулись за нею, а рыжая швырнула в нас другую подушку.

В спальне блондинка повалилась на пол и завыла от страха. Грэм склонился над ней с револьвером. «Не стреляйте!», кричала она. «Я ничего не сделала!»

Грэм схватил ее за лодыжку. Она была сплошная извивающаяся голая плоть.

Девушка билась в истерике. «Где Эдди», прорычал Грэм. «Где он?»

«На встрече!», завопила девушка.

«Где?»

«На встрече!» И вывернувшись, она лягнула другой ногой Грэма в пах.

«О, боже», сказал Грэм, отпуская девушку. Он закашлялся и с трудом сел.

Я вернулся в гостиную. Рыжая надела туфли на шпильках, но больше ничего.

Я спросил: «Где он?»

«Ублюдки», сказала она. «Трахнутые ублюдки.»

Я прошел мимо нее к двери на дальней стороне комнаты. Она была заперта.

Рыжая подбежала и начала кулаками лупить меня по спине. "Оставь его в покое!

Оставь его". Я попробовал открыть запертую дверь, пока она колотила меня.

Мне показалось, что по другую сторону я слышу голоса. В следующий миг грузное тело Грэма врезалось в дверь, которая разлетелась в щепки и открылась. Я увидел кухню, освещенную зеленым светом от плавательного бассейна. Комната была пустой. Задняя дверь распахнута. «Черт!» Теперь рыжая прыгнула мне на спину и обхватила ногами вокруг пояса. Она рвала на мне волосы и вопила непристойности. Я кружил по комнате, пытаясь сбросить ее с себя. И в самый разгар всего этого хаоса был странный момент, когда я подумал: «будь осторожен, не сделай ей больно», потому что было бы плохо для милой молодой девушки приземлиться с поломанной рукой или треснутыми ребрами, это означало бы полицейскую жестокость, хотя прямо сейчас она рвала с корнями мои волосы. Она укусила меня за ухо и я почувствовал боль. Я врезался спиной в стену и с каким-то хрюканьем вышиб из нее дыхание. Она отпала.

Из окна я увидел темную фигуру, бегущую вниз по ступенькам. Грэм тоже ее увидел.

«Перемать», сказал он и побежал. Я побежал тоже. Но должно быть девушка дала мне подножку, потому что я упал и приземлился тяжело. Когда я поднялся на ноги, то услышал сирены черно-белых и заводящиеся двигатели. Потом я оказался снаружи на заднем дворе и бежал вниз по ступенькам. Наверное, я был метров на десять позади Грэма, когда Феррари задом выехал из гаража, скрипнул шинами и заревел по улице.

Черно-белые немедленно пустились в погоню. Грэм побежал к своему седану. Он уже выехал вдогон, когда я еще бежал к своей машине, запаркованной дальше по улице. Когда машина промелькнула мимо, я увидел его лицо мрачное и гневное.

Я влез в свою машину и поехал следом.

* * *

На холмах невозможно ехать быстро и одновременно говорить по телефону. Я даже не пытался. Я оценил, что нахожусь в полукилометре позади Грэма, а он на некотором расстоянии позади двух патрульных машин. Когда я доехал до подножья холма к переезду над фривеем 101, я увидел как мигающие огни прошли внизу на фривее. Я повернул назад и направился к въезду ниже Малхолланда и там присоединился к движению в южном направлении. Когда движение стало замедляться, я врубил мигалку на крыше и выехал на правую разделительную полосу. Я подъехал к бетонному заграждения секунд через тридцать после того, как Феррари врезался в него в лоб на скорости сто шестьдесят километров в час. Предполагаю, что бензобак взорвался при ударе и пламя прыгнуло в воздух метров на пятнадцать. Жар был ужасен. Казалось, что могут запылать деревья на холме. Нельзя было даже и думать подойти поближе к скрученным останкам машины.

Подкатила первая пожарная машина и еще три черно-белые. Везде были сирены и мигающие огни.

Я отвел свою машину, чтобы дать место пожарным, потом подошел к Грэму.

Он курил сигарету, пока пожарные начали поливать остатки пеной.

«Боже», сказал Грэм. «Какая гнусная петрушка.»

«Почему патрульные не остановили его, когда он был в гараже?» «Потому что», сказал Грэм, «я приказал им не стрелять в него. А нас там не было. Они пытались решить что делать, когда этот тип ускользнул.» Он покачал головой. «Похоже, в рапорте это будет выглядеть дерьмово.» Я сказал: «И все же, наверняка лучше, что ты не застрелил его.»

«Может быть.» Он затоптал свою сигарету.

Сейчас пожарные уже загасили огонь. Феррари был дымящимся смятым остовом на бетоне. В воздухе висел тяжелый запах. «Что ж», сказал Грэм. "Нет резона оставаться здесь. Я вернусь в дом.

Посмотрю, там ли еще девушки."

«Я тебе нужен зачем-нибудь еще?»

«Нет. Тебе лучше идти. Завтра будет другой день. Черт, а у меня еще бумаги, пока я отвалю.» Он взглянул на меня. Он колебался. «Мы синхронны, нет? О том, что случилось?»

«Дьявол, да», ответил я.

«Нет смысла представлять это по-разному», сказал он. «Насколько я понимаю.»

«Нет», сказал я. «Просто так бывает.»

«Спокойной ночи, Том.»

Мы пошли по машинам.

Я покатил домой.

* * *