Восход доблести

Дункан скакал вместе со своей армией, звук сотен лошадей гремел у него в ушах. Он вел их на юг через ночь, подальше от Аргоса. Его доверенные командиры скакали рядом с ним: Энвин с одной стороны и Артфаэль с другой. Только Видар остался дома, чтобы защищать Волис, в то время как несколько сотен мужчин выстроились позади них и двигались все вместе. В отличие от других военачальников, Дункан любил скакать бок о бок со своими людьми – он не считал их своими подданными, скорее они были для него братьями по оружию.

Они скакали в ночи, холодный ветер трепал их волосы, снег хрустел у них под ногами. Было приятно снова оказаться в движении, отправиться в сражение, больше не ежиться за стенами Волиса, как Дункан поступал половину своей жизни. Оглянувшись, Дункан заметил двух своих сыновей Брэндона и Брэкстона, которые скакали вместе с его людьми. Он гордился тем, что они вместе с ним, и не волновался о них так, как о своей дочери. Не в силах бороться с самим собой, даже несмотря на то, что Дункан велел себе не волноваться, он мысленно так или иначе обращался к Кире час за часом.

Дункан задавался вопросом, где сейчас Кира. Он думал о ее пересечении Эскалона в одиночестве, в компании одних только Диердре, Андора и Лео, и его сердце екнуло. Он знал, что путешествие, в которое он отправил свою дочь, может подвергнуть опасности даже некоторых закаленных воинов. Если она выживет, то вернется лучшим воином, чем любой из мужчин, которые скакали вместе с ним сегодня. Если же нет, он никогда не сможет с этим жить. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, и Дункан как никогда нуждался в том, чтобы Кира завершила свои поиски.

Они достигли вершины одного холма и спустились с другого. Когда поднялся ветер, Дункан взглянул на покатые равнины, растянувшиеся перед ним внизу в лунном свете, и подумал об их месте назначения: крепость в море, город, построенный в гавани, перекресток северо-востока и первый крупный порт для всех кораблей. Этот город граничил с Морем Слез с одной стороны и с гаванью – с другой. Говорили, что тот, кто управляет Эсефусом, управляет лучшей половиной Эскалона. Дункан знал, что Эсефус, будучи ближайшим фортом к Аргосу и жизненно важной крепостью, должен стать его первой остановкой, если он хочет получить какую-либо возможность начать восстание. Некогда великий город должен быть освобожден. Гавань, которая когда-то гордилась огромным количеством кораблей с флагами Эскалона, теперь была полна пандезианских кораблей и представляла собой пережиток того, чем когда-то была.

Дункан и Сивиг, военачальник Эсефуса, когда-то были близки. Бессчетное количество раз они вместе отправлялись на битву как братья по оружию, и Дункан несколько раз выходил с ним в море. Но после вторжения они утратили связь. Сивиг, некогда гордый военачальник, теперь был скромным солдатом, неспособным отплывать в море, неспособным управлять своим городом или посещать другие крепости, как все военачальники. Должно быть, они арестовали и назвали его тем, кем он на самом деле был – узником, как и все остальные военачальники Эскалона.

Дункан скакал сквозь ночь, холмы были освещены только факелами его людей, сотни искр света направлялись на юг. Пока они скакали, снега прибавилось, а ветер рассвирепел так, что факелам трудно стало оставаться зажженными, в то время как луна старалась прорваться сквозь тучи. Тем не менее, армия Дункана двигалась вперед, эти люди отправились бы ради него и на край земли. Дункан знал, что атаковать ночью, не говоря уже о снеге, непросто, но, как настоящий воин, он никогда не искал легких путей. Именно это позволяло ему получать повышение, стать командиром старого короля, именно это привело его к получению своего собственного форта. И именно это сделало его одним из наиболее уважаемых из всех рассредоточенных военачальников. Дункан никогда не делал того, что делали другие. Таким был девиз, согласно которому он старался жить: делай то, чего другие ожидают меньше всего.

Пандезианцы не ожидают нападению, поскольку слухи о восстании Дункана не могли так быстро дойти до юга, особенно если Дункан доберется до них вовремя. И, разумеется, они не станут ожидать нападения ночью, не говоря уже о снеге. Им известен риск путешествия на лошадях в ночное время, когда лошади легко могут поломать ноги, и об огромном количестве других проблем. Дункан знал, что в войнах часто помогает одержать победу элемент неожиданности и скорость, а не сила.

Дункан планировал скакать всю ночь, пока они не доберутся до Эсефуса, попытаться подавить огромные силы Пандезии и отбить этот великий город вместе с его несколькими сотнями людей. И если они возьмут Эсефус, тогда, может быть – всего лишь, может быть – они смогут получить преимущество и начать войну, чтобы вернуть весь Эскалон.

«Внизу!» – крикнул Энвин, указывая в снег.