Воск

Вылавливая из пепельницы ключи, он вымазал пеплом чистую майку, отчего вид у него был страшно сердитым. Не хватало еще, чтобы пятно не отстиралось! Больничные ворота выпустили его неспешно кативший по ночной дороге лексус. В колонках противоестественно тихо играл тяжелый рок. Ловко прикурив и сделав музыку громче, он начал медленно давить на педаль газа, но в этот миг свет фар облизал что-то странное на обочине. Оно белело на фоне серой ночной травы, навевая мысли о дешевых ужастиках. Проезжая мимо, Вадим высунулся из окна, чтобы лучше разглядеть предмет. Его сигарета упала на кожаное сиденье. «Замечательно, – подумал он про себя. – Сначала пятно на рубашке, а теперь прожжённое кресло!». Вечер явно не задался. Выругавшись, он швырнул дымящийся окурок в темноту.

Чтобы поравняться с непонятным объектом, пришлось сдать назад. Если бы он только знал, чего ему будет стоить его любопытство!

Бездвижное тело Лизы было совсем холодным и не подавало ни малейшего признака жизни. Вадим коснулся пульса на ее шее. Сонная артерия слабо затрепетала под его пальцами. Почти сожалея, он подумал о том, что, если бы она оказалась мертва, хлопот оказалось меньше. Тогда бы он просто вызвал полицию, а дальше они бы уж как-нибудь сами… Но невезение в тот вечер оказалось для него фатальным. Глубоко вздохнув, он поднял девушку на руки.

Уложив ее в теплый салон, он сунул ей под нос нашатырный спирт из автомобильной аптечки. Лиза открыла глаза. Вадим взглянул на встроенные в борт машины часы: половина первого.

– Какого лешего? – спросил он воздух. Лиза досадно таращилась на него, не понимая, за что ее наказывает судьба.

– Только не обратно, – выдавила она. Он захлопнул дверь и включил заднюю передачу – до больничных ворот рукой подать.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась она, нащупывая ручку дверцы. Обернувшись назад, он смотрел поверх нее в заднее стекло. – Просто отпусти меня.

Он молчал.

Сделав невероятное усилие над собой, она дернула ручку дверцы и почти непроизвольно выпала из машины. Пока она неуклюже падала, что-то пару раз хрустнуло в позвонках.

Вадим нажал на тормоза и снова взглянул на часы.

– Вот уже полчаса я вожусь с какой-то идиоткой, а дома меня ждет коньяк и горячая ванна, – сказал он, подходя к ней. Облепленная сухой травой и придорожным мусором, она силилась встать на ноги. Он снял куртку и протянул ей. Она покосилась на него, словно нищенка, но одежду не приняла.

– Знаешь, что такое пневмония?

Страх заболеть пугал ее гораздо меньше возвращения к фанатичному доктору, готовому раскроить ее вдоль и поперек, если бы ему дали на это разрешения. Перебрав все возможные варианты убеждения, Лиза прибегла к самому универсальному, пообещав денежное вознаграждение за возможность уйти. Вадим задумался. Ему не были чужды рыцарские порывы, и в любой другой ситуации он бы не стал брать деньги с девушки за то, что она попросила о помощи. Однако он уже несколько месяцев откладывал оплату за срочный ремонт лексуса. За это время бортовой компьютер машины начал вновь выдавать требующие вмешательства сервисного центра ошибки. Он посчитал дни до зарплаты и понял, что, если сейчас же не оплатит счет, его больше никогда не отремонтируют в долг.

– Моя помощь дорогого стоит, – ответил он. – Много ли у тебя денег?

– Достаточно, чтобы покрыть все твои хлопоты.

Он молча накинул на нее куртку и снова втащил в машину.

* * *

На следующее утро хирургия стояла на ушах: машины полиции и следственного комитета забили больничную парковку, мешая подъезжающим скорым. Все нервничали, любопытствовали и слегка побаивались подозрений в смерти молодой медсестры, ведь никто не сомневался, что это был далеко не несчастный случай. Однако первой подозреваемой в преступлении оказалась сбежавшая пациентка.

Больные выглядывали из своих палат, ходили по очереди на допрос в ординаторскую, которую следователи из криминального отдела на это время превратили в свой штаб. Утренние процедуры отменили, поскольку процедурный кабинет был опечатан как место преступления. Докторов, дежуривших в канун происшествия, не отпускали домой.

Максим Архипов приехал очень рано и узнал о происшедшем одним из первых. Показания он также давал первым с таким удрученным видом, будто это была его личная трагедия, хотя ему так оно и представлялось. Сидя в сером пиджаке, с таким же серым поникшим лицом он отвечал на вопросы полицейских.

– Во сколько вы уехали домой? – спросили его. Он ответил не сразу. Голова его была забита одному ему понятными умозаключениями.

После допроса Архипов направился в палату беглянки. Вчера здесь лежала девушка-самоубийца. Теперь она сбежала, но рано или поздно полиция найдет ее и посадит в тюрьму, где он не сможет до нее добраться, чтобы исследовать ее маленький секрет, сулящий так много блестящих перспектив. А может быть, еще не все потеряно? Что если ему удастся найти пациентку раньше полиции?