Восемнадцатое Царство

Ну, и, конечно – глаза. Если выбить оба, хоть дробью – хосса хуже видит. Правда, в каждом глазе примерно по десять тысяч омматидий… Ну, как бы отдельных, работающих независимо друг от друга, глазков. Но даже если и выбить все – на её действия это почти не влияет. Потому что добычу или врага она находит благодаря обонянию. Да, обоняние – лучше, чем у собак! Мы и рассчитывали, что прятаться от врага такие диверсанты будут – в подземных норах и гнёздах.

Мозг… Мозг маленький – это, скорее, не мозг, а нервный ганглий. Подчелюстной. В него попасть, и, соответственно, уничтожить, трудно. Говорю же – жвала и хитиновый толстый череп…

Ещё боится воды – из-за того, что лёгкие как у человека, захлёбывается буквально за минуту. Ну, и, наконец, устойчивость к инсектицидам. У нас здесь пытались привить иммунность к ним – и вполне… Преуспели в этом вопросе. Лёгкие справляются (они ж – человеческие!). Правда, если хосса дышит инсектицидом слишком долго, гибнет её мозг – он-то… Старый. Ну, от насекомого! Поэтому быстро и наверняка – от хосс помогают только ОВ. Ну, боевые яды. И, кстати, я замечаю, что кто-то из вас пахнет капралактаном. Так вот. Этот химикат вызывает у хосс неприязнь. Однако! Не обольщайтесь.

Только в первый раз!

А ещё – если хосса заметит существо, даже будь то «надушено» до пупа, всё равно – накинется. Можно хоть полить себя сверху – так, чтобы вся одежда насквозь… Тогда, убив, хосса просто выждет – пока химикат испарится.

Колян вытащил из рюкзака пару колб, которые они подобрали в комнатах, и почти брезгливо поставил в угол, буркнув: «Они мне и самому не нравятся». Завхоз кивнул:

– Верно, толку не будет. Так, на чём я… Ах да – ещё… плохо слышит в привычном нам диапазоне. Зато отлично улавливает всякие ультразвуки, и вибрацию пола. Хм. Что ещё… Челюстные пластины позволяют разгрызать почти всё, что менее прочно, чем кевлар. Ну, то есть бетон там, или сталь – ей не по зубам. А вот кирпич и кость перегрызает. Хоть и медленно. Да и вообще – челюсти – самое прочное, что у хоссы есть. Её так и проектировали.

А, вот ещё что: если удастся выстрелить ей в рот – тоже умирает. От повреждений внутренних органов головогруди. Брюшко пробить можно… Бронебойным. Но даже с пробитым, может жить до пяти минут. И остаётся, так сказать, полностью функциональной – может убивать. Жало… Жало. – учёный заметно помрачнел, замолчал. Колян и Толик представили, что должны были испытывать зажаленные люди – учёные. Бойцы.

Владислав же всё, что могут сделать с даже вооружёнными и отлично подготовленными профессионалами такие диверсанты, видел. Но промолчал. Завхоз, словно испугавшись паузы, поспешил продолжить:

– Жало тоже прочнее кевлара. Яд – аналогичный осиному. Собственно, осиный и есть. Очень сильный, и его очень… Много. Парализует жертву так, что та не умирает, но и… Сопротивляться поеданию не может. – Коляна опять передёрнуло, Толик сплюнул. Сержант выдохнул:

– Ещё что-нибудь? Кстати – почему у них нет крыльев?

– Не удалось сделать их достаточно прочными и большими, чтоб не ломались под весом хоссы. А что вы хотите – под двести кэгэ! Вместо них сделали передние сяжки – как у муравьёв. С коготками для мелкой работы. А так – всё остальное как у обычных ос. Все повадки и образ жизни – ну, вы же видели Гнездо.

– Видели. Ладно, спускаемся. Первым – я. За мной – Григорий. Потом – Колян и Толик. Огонь открывать – только по моей команде. Ну, или в случае крайней необходимости, – тут же поправился сержант. Подростки кивнули. Учёный встал с пола. Похромал за сержантом к люку. Остановился, глянул вниз. Вздохнул – словно предстоит нырнуть в прорубь. А он – не морж…

Сержант включил на максимум китайский фонарь:

– Ну, если знаете какую молитву – самое время!..

Хосс, к счастью, нигде заметно не было.

Сам подвал вовсе подвал не напоминал. Скорее, пустующий громадный склад. Или подземную парковку.

Весь «пол» закрывал досчатый настил – похоже, чтоб можно было свободно ходить и возить всякие агрегаты. Таких, кстати, наблюдалось у одной из стен с несколько десятков. На крашеных и хромированных корпусах и деталях ни следа ржавчины…

– Списанная техника. – сразу пояснил завхоз. – Не тащить же её на Станцию… И не сдавать в металлолом. А здесь – сухо, хоть и холодно. Не испортится никогда. – сержант понимающе кивнул.

Ряды квадратных толстых свай уходили направо, налево, и вперёд-назад на добрых двести шагов. Сверху, на высоте трёх метров, на сваях лежали толстенные стальные двутавры – такими перекрывали раньше длинные пролёты мостов.

Но расстояние между сваями не превышало пяти метров – ещё бы! Над ними – девять Уровней… Холод, и правда, стоял похлеще, чем зимой: по прикидкам Коляна, не выше минус десяти-двенадцати. Хорошо хоть – не дуло. Толик очевидно подумал о том же:

– Слава Богу, что здесь нет ветра. И сугробов по пояс… И метелей не бывает.

Сержант смотрел на дело реалистичней: