Восемнадцать с плюсом

Заорал от адской боли и отчаяния, выронил лук. А элитник неистово задергался, каким-то образом догадавшись, что лакомая добыча уже не просто рядом — она надежно зафиксирована на разделочном столе и покорно ожидает, когда ею займутся.

Один из рывков туши довел боль до такого пика, что сработал неведомый защитный механизм, отодвинув муки на задворки сознания. Это позволило Читеру предположить, что Улыбка Фортуны вовсе не издевается, что она таким жесточайшим образом предоставила ему единственно возможный шанс выбраться победителем из этой безнадежной схватки.

Рука слепо скользнула к поясу, нашарила кобуру, выдернула пистолет. Торопливо взводя оружие, едва его не потерял, удержав выскальзывающую из ладони мокрую рукоять кончиками пальцев. Игнорируя новую вспышку дикой боли, выгнулся, будто червь, извивающийся на пронзившем его рыболовном крючке, попытался поймать цель в прицел. Но не смог ни мушку, ни планку разглядеть, до такой степени в глазах потемнело. Да и мишень туда-сюда виляла вместе с дергающейся башкой.

Стоп! А зачем ему вообще целиться?! Он ведь и без того меткий. В его руке оружие, впереди просматривается единственное уязвимое место элитника — черная клякса выходного отверстия, выглядывающая из-под капюшона защиты, окружающего споровый мешок со всех сторон.

За исключением одной — той самой, на которой болтается пришпиленный игрок.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Получи! Тварь задергала головой еще сильнее. Не исключено, что разгадала замысел дерзкого человечишки. Попыталась перекатиться к обочине, но зарылась макушкой и боком в очередной завал, подняв в воздух тонну тающего льда. Читеру и в глаза прилетело, и в рот, пришлось продолжать жать на спуск совсем уж вслепую, не ждать более благоприятного момента.

Потому что не дождется.

Выстрел, и следом холостой щелчок. Не веря, на ощупь передернул затвор, еще раз надавил на спуск. С тем же результатом.

Это конец. Приехали. Запасного магазина нет, Читер расстрелял все патроны.

Потряс головой, пытаясь смести ледяную грязь, облепившую лицо. При этом боль вспыхнула с новой силой. Звуки мира тут же пропали, потемнело, Читер потерялся в пространстве и во времени, лишь чудом удержавшись на краю, за которым сознание неминуемо отключается.

Готовясь к смерти, теперь уже точно неизбежной, застонал, с трудом поднимая веки. Он все там же — пригвожденный к спине твари. Броневой шип, пробив бок пониже печени, вылез из спины. Со стороны, должно быть, картинка кошмарная, достойная иллюстрация к пыточным традициям мрачного Средневековья.

А почему рану больше ничего не беспокоит? Движения нет, прекратились рывки и раскачивания. Неужели скольжение по спуску застопорилось? Тварь сумела остановиться? Очень похоже на то. Тогда почему она продолжает лежать, глубоко закопавшись головой в заполненную водой и льдом рытвину, у обочины? Ведь по всем правилам Континента она при первой возможности обязана стащить со спины новоприобретенное украшение, после чего быстро и жестоко прикончить.

Читеру было до того хреново, что он отказывался признавать очевидное. Да что там говорить, даже победный лог не сразу заметил, а заметив, в первый миг ощутил лишь раздражение из-за назойливой красноты букв, бьющих по нервам.

Да. Слишком много красного. А красное в первую очередь напоминает о крови, которую он сейчас теряет.

Вместе с жизнью.