Ощущая, как увеличивается скорость, не сдержался, улыбнулся торжествующе. Может у велосипеда свои плюсы, но у мотоцикла, как минимум, одно преимущество, – он гораздо быстрее. Сколько там Март говорил? Двадцать километров до той дороги? Двадцать два? Ерунда, домчится с ветерком, если не нарвется на самых опасных зараженных. От всех прочих легко уйдет даже по бездорожью.
С каждой секундой управлял всё увереннее и увереннее, понемногу прибавляя скорость. Ограбленный парень и свидетели преступления остались позади, мобильная связь лежит без электричества, до полиции дозвониться они не смогут. Так что, преступление останется безнаказанным.
Определенно, на стройке Читеру понравилось больше, чем в общежитии. Он больше не тупил, как последний ишак, он сразу же обзавелся выживальческим минимумом и неплохим транспортом. Даже если на дорогах начнутся проблемы, мотоцикл легко проскочит по дворам.
Полчаса, и Читер окажется за городом. Всё идет, как по маслу.
Из бокового переулка, поворот на который плохо просматривался из-за неудобно припарковавшегося грузовика, вынеслась, виляя, спортивная красная машина. Водитель, похоже, не справился с управлением, когда гнал с немалым превышением скорости.
И угораздило же его оказаться аккурат напротив мотоцикла...
Читер остервенело закрутил рукоять газа, рассчитывая, что успеет уйти от удара.
Почти успел, – машина лишь заднее колесо задела. Но этого оказалось достаточно, чтобы мир завертелся перед глазами в бешеном темпе, а затем последовало падение на асфальт, выбившее из тела сознание.
А может и душу.
Глава 11
Жизнь седьмая. Узники стаканов
– Да нормально всё с ним. Просто придуривается.
Читер, придя в себя, не торопился открывать глаза, обосновано подозревая, что может находиться среди недружелюбно настроенных цифр. Например, разозленного владельца мотоцикла и его таких же недобрых дружков, или полицейских, сцапавших разбившегося угонщика.
К носу поднесли что-то мокрое, ударившее нестерпимо-едким запахом аммиака. Это Читер выдержать не смог, веки его поднялись, лицо непроизвольно дернулось, пытаясь удалиться от источника вони.
Глаза не выдержали удара яркого света, прикрылись, чтобы вернуться в норму позже, адаптировавшись. За короткий миг ничего не удалось разглядеть. Лишь одно понятно: он находится в большом помещении, и здесь есть еще кто-то, причем, не один.
– Шишка да ссадина, ну и легкое сотрясение мозга. Вы теперь с ним поосторожнее, по голове его сильно не бейте.
– Ну давай Айболит, начинай. Давно не слыхали твои тупые шутки про гестапо и ментовские застенки. Эй, ты, — Читера грубо дернули за руку. — Ну и куда же ты так торопился с полным рюкзаком ножей, да еще и на чужом мотоцикле?
– Твоя жена позвонила, опять попросила картошку помочь почистить, — не раскрывая глаза, устало ответил Читер.
-- Во как? Да у нас тут еще один тупой юморист нарисовался. Паша, давай, в стакан напротив рыжей его определяй. Пусть промаринуется, пока Савичев не появится.
Читера подхватили под руку, заставив подняться и силой да понуканиями принудили вслепую преодолеть несколько метров, после чего вновь посадили на что-то жесткое. Загремело железо, затем громкие звуки затихли, и больше его никто не пытался куда-то тащить.
Раскрыв глаза, обнаружил себя сидящим на короткой деревянной скамейке, с металлическими ножками намертво вмурованными в пол. Она являлась единственным предметом мебели в крохотном квадратном помещении, одну из стен которого заменяла решетка с дверью. За ней просматривался широкий коридор, по другую его сторону располагалось аналогичное карликовое узилище.