Восемь розовых слонов

– Александр Петрович, я в последнее время неважно себя чувствую… – спотыкаясь, щурясь (таблетки тормозили и садили зрение), призналась Оксана Чернорецкая, одетая в серую кофту и чудовищную плиссированную юбку, – Словно разрывает изнутри… понимаете? Никогда не кричала на маму, а тут сорвалась, когда она стала читать мне Библию… Так, знаете… – девушка бледно улыбнулась, – она чуть не прибила меня этой Библией.

– Оксана, повторяю свой вопрос. У вас что-то случилось?

– Вы такой проницательный, доктор, от вас ничего не скроешь. Это ерунда, хотя я сильно испугалась… Позавчера легла, извиняюсь, в ванну… мама как раз ушла на смену… уже поздно было – часов одиннадцать… И вдруг свет потух! Я чуть не утонула от страха! Такая жуть охватила, Александр Петрович… Лежу в темноте, жду, когда включат, дышать не могу… Потом нащупала полотенце, халат, как-то выбралась, что-то уронила… В подъезде был свет, и у соседей был, только у меня не было… И щиток приоткрыт… Я туда заглянула – а наш переключатель повернут. Такая вот глупая система, каждый может залезть, а скинуться на замок – ни времени, ни денег, ни желания… Решила, что хулиганы. Щелкнула, вернулась, свет есть. Только в ванну легла – опять! Я чуть от страха не тронулась. До двери дошла, смотрю в глазок – никого. Быстренько выскочила, тумблер повернула, снова к глазку. Так и простояла минут десять, пока ноги не затекли. Снова в ванну… и что бы вы подумали?

– М-да уж, – сочувственно вымолвил Краузе.

– В общем, выжила… Добралась до кровати, зарылась в одеяло, уснула. Утром маме рассказала, она отругала меня, сказала, что тумблер на месте, нечего тут выдумывать. А вечером только ушла на работу, в прихожей звонок. В глазок смотрю – никого, открываю – никого. Только отхожу от двери – опять. Я снова к глазку – никого… Трудно дышать, мурашки по коже… Сегодня все в порядке с утра… Может, что-нибудь посоветуете, доктор? Кроме того, что я не должна волноваться.

– Хулиганы в подъезде обитают? – треснувшим голосом спросил Краузе.

– Нет, доктор. В подъезде обитает только порядочная публика. Даже на стенах не пишут – а если и пишут, то исключительно полезную информацию.

«Следующими по списку будут кража и вандализм», – подумал я. И ведь не ошибся! Пятым посетителем был писатель Рахметов – щуплый мужчина средних лет с непослушными вихрами и лукавым блеском в глазах. Он выспрашивал у доктора о забавных случаях в психоанализе – ведь не может его практика обходиться без забавных случаев? Доктор вяло отнекивался – дескать, психоанализ – дело серьезное, и нельзя из него делать Маппет-шоу. В бессознательном шуток не бывает.

– Да нет же, доктор, – настаивал писатель, – про бессознательное я усвоил. Это темный океан пороков и плотских влечений. А по Юнгу – вместилище утраченных воспоминаний. Штука, перед коей я снимаю шляпу. А движущей силой в жизни каждого человека является инстинкт размножения, хотя по иным и не скажешь. И, все же, доктор? Никогда не приходилось проблемы больного подменять проблемами врача?

Судя по лицу эскулапа, больше всего ему хотелось вытащить ремень и выбить дурь из писателя. Но он держался.

– Признайтесь, Тимур, с вами на днях происходило что-то неприятное?

– Браво, доктор, – прозаик шутливо зааплодировал, – Вот она, глубина аналитического ума. Я даже не заметил, что где-то споткнулся, оговорился, или перепутал слова – из чего вы сделали потрясающий вывод. Да, не буду отрицать… – модный литератор немного помрачнел, – У меня кафе напротив дома, оно уютное, посетителей немного. Я часто утром туда захожу, беру с собой работу, гоняю кофеек. Меня там знают, рады обслужить, не ворчат, когда сижу часами… Пришел вчера утром, посидел, поработал – в зале никого не было, сбегал по нужде, возвращаюсь – а ноутбука нет! Я к официантке, а та не при делах. Отошла за кулисы на пару минут – посетителей все равно нет. Это не она, девчонку я знаю. Сама распсиховалась, на улицу бегала, людей опрашивала. Пришлось спасать девчонку… Да шут с ним, с ноутом, железо. Мыслей жалко, что я загнал в него – вдохновение навалилось, стучал, как дятел, по всем ста клавишам…

– По ста пяти, – машинально поправил Краузе, обладающий порой весьма странными знаниями.

– Да кто бы их считал, – отмахнулся писатель, – Дома информация сохранена… Вы, кстати, знаете, что мир спасет не красота, а резервное копирование? Ха-ха. А вот то, что сделал за несколько часов – коту под хвост! Кому это понадобилось? Тьфу, крохоборы, – писатель, видимо, забыл свою юность, когда и сам не гнушался мелким воровством, – Ладно, доктор, проехали. Давайте говорить, – тон его сделался шутливым, – У меня такие отвратительные эгоистические желания… А вас не посещают антисоциальные эротические фантазии?… Всё, всё, больше не шучу, я серьезен, как столб. Вы правы, психоанализ может быть эффективен лишь в том случае, если между нами установятся доверительные рабочие отношения, и создастся атмосфера, способствующая моему самораскрытию…