Восемь (ЛП)

— У меня было свободное время после того, как закончился последний урок, но вместо того, чтобы использовать его для подготовки к родительскому собранию, я поехал домой, остановившись по дороге, чтобы взять кило любимого мороженого Лоры, — Джош замолкает, как будто в его памяти всплывает что-то еще, а затем добавляет. — Забавно, что у Айви любимый вкус мороженого тот же.

Он отбрасывает эту мысль и начинает слегка раскачиваться из стороны в сторону, прежде чем продолжить:

— Я вошел в наш дом в два часа, однако ничего странного не было. Лора прислала мне сообщение, что собирается прилечь на несколько часов, и ожидалось, что она будет в постели.

Мужчина перестает раскаиваться и начинает ходить туда-сюда. Затем вытягивает руки перед собой, рассматривая обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Восемь часов. Столько потребовалось, чтобы мой мир рухнул. Всего восемь часов с того момента, как я вышел из нашей спальни, и до того момента, как вернулся, — Джош останавливается и смотрит на меня. Его тело заслоняет лунный свет, и глазами он находит мои даже в темноте. — Я оставил свою жену, единственную женщину, которую когда-либо целовал, дома живую и в безопасности. Она вся светилась изнутри и жаждала встретиться с нашим сыном. Но когда я вернулся к ней, Лора была липкой и практически холодной. Пульс прощупывался слабо, а вся грудь и волосы были в рвоте.

Он отворачивается от меня и снова начинает расхаживать, пальцами пробегая по волосам, чтобы потянуть за пряди.

— Я пытался ее разбудить. Умолял ее открыть глаза.

Затем мужчина застывает, его подбородок прижат к груди, а руки вяло свисают по бокам.

— Прошло еще восемь часов, и она исчезла навсегда. Врачи пытались спасти ее, но кислородное голодание оказалось для мозга смертельным. Артур смог выжить. Как сказали врачи, ну ты знаешь: «вам очень повезло».

Он сердито фыркает.

— Никакого везенья тот день не было и в помине. Никакого.

Затем Джошуа поворачивается ко мне и опускается на колени.

Я никогда раньше не видела, чтобы мужчина так плакал, и уж точно никогда не захочу видеть этого снова.

— Прости, прости, мне очень жаль, я не планировал...

Обхватываю его руками, становясь на колени за его спиной и поддерживая его своим прикосновением. Холодный кофе разливается у моих ног и окрашивает песок.

— Не извиняйся. Я не могу даже представить, как трудно было поделиться этим со мной.

— Это еще не все, еще не все, но мне не хочется, чтобы ты меня ненавидела. Потому что я сам себя ненавижу.

— Тихо, тихо, — успокаиваю я, прижимаясь щекой к его плечу, мои губы находятся в миллиметрах от его кожи, а его теплый, чистый запах обволакивает меня. — Не обязательно делиться всем сейчас. У нас есть на это время. Сколько угодно.

— Мне казалось, ты дала понять, что больше не дашь мне шанс.

Его голос все еще хриплый от слез, но я чувствую легкую насмешку в его тоне.

— А еще, однажды я сказала, что собираюсь стать монахиней и сбежать в монастырь. Думаю, у меня есть склонность менять свои решения.

— Непостоянная. Никогда бы не подумал.

Я слегка смеюсь и нежно целую его в щеку.

— Вы все еще должны мне торт, господин. И лучше бы вам поскорее выплатить свой долг, пока я снова не передумала.

Мы сидим в тишине, попивая теплый кофе из термоса, слизывая глазурь с пальцев и наблюдая за восходом солнца над Средиземным морем.

Это одновременно худшее и лучшее свидание в моей жизни. И я все еще не рассказала ни об одном из своих призраков храбрецу рядом со мной.

Есть вероятность, что как только Джош узнает о них, то тут же передумает.

Глава 22

Джош

— Папочка, Арти снова жевал голову Фрейи, и теперь ее лицо все расплющено!

У меня очень гиперактивная маленькая девочка, которая считает, что она — подросток, и годовалый мальчик с людоедскими наклонностями. Хочешь спасти мой рассудок и присоединиться к нам на пляже?

— Иду, Айви, иду, — кричу я, выходя из туалета, где отсиживался ровно пять минут. Это очень плохо? Другие родители тоже запираются в туалете в поисках передышки?

Теперь, прежде чем вы забежите вперед, скажу, что Айви играла в своей спальне, а Артур находился в своем манеже. Я не просто оставил их, а сам заперся. На самом деле, я даже не закрыл дверь полностью, поэтому вижу Айви, несущуюся по коридору ко мне, как только в кармане шорт жужжит мой телефон.

— Посмотри, папочка. Посмотри, что он с ней сделал! — она толкает слюнявую куклу мне в живот, а затем стоит, положив руки на бедра.

— Как он ее достал, если находился в манеже? — спрашиваю ее, пока вытираю куклу и пытаюсь выправить ее пластиковое лицо.

— Я попросила его присмотреть за ней, пока готовила ужин на кухне.

Ну, конечно же. Моя маленькая девочка всегда старается обо всех заботиться.

Прямо как ее мать.

— Ну, кажется, я ее починил, — говорю я, отдавая дочери все еще слегка деформированную Фрейю и вытаскивая телефон из кармана.