Восемь лет с Вагнером

Не помню, какая была бригада, помню, что мотострелки. Они с нами заходят днём, ночью мы им показываем, что вот правый фланг вы нам закрываете, то есть, мы уже надеемся, что они закроют. В ночь у нас человек идёт проверять посты, а их там нет, то есть они постоянно уходили в ночь. С утра они появлялись откуда-то. Опять идём дальше, то есть, они с нами не двигались, не бились.

С нами только двигалась и нормально бились морпехи с Камчатки. Вот они молодцы, пацаны, красавцы. Даже был случай, у нас пацанов зажали в доме там и трехсотые были. Мы тоже не могли хохлов выбить, не давали подойти к пацанам. Вот попросили одного из командиров морпехов. Вот, что удивило очень сильно — подлетела коробочка прямо на передок. Там метров 200, наверное, было. Вот он просто в упор этот дом с хохлами разобрал. Развернулся и уехал. Вот это вообще удивило. Там ополченца попросили: «Да ну, ты чего, там передок, туда ни одна техника не поедет». Мотострелков просили: «Не-не-не, у нас туда никто не поедет», а попросили морпехов — и буквально минут пять, подлетел-отработал.

Всё, пацанов вытащили трехсотых. Вот они так двигались с нами, их тоже двигалось немного, потому что они говорили, что их на киевском направлении много полегло. У них в отделении человек шестьсемь было. Еще что удивило — пацаны по 21-22 года и все контрактники. У них были только командиры отделения, сержанты. Молодые пацаны, контрабасы. Я говорю, «Пацаны, а что вы сюда-то приехали?». Отвечают: «Хохлов убивать. Будем работать». Пацаны, такие там, энтузиасты. Говорю: «Вы не хотите домой?» «Нет, вот мы здесь будем до последнего биться». Молодцы вот камчатские морпехи.

Боеприпасы получали от военных.

Ну как сказать. Артиллерией работать в частном секторе нереально, мы не пользовались. Потому что, если ты сидишь и в 100 метрах от тебя хохлы сидят, там только стрелковка, РПГ и «Шмели».

Всё старались сами, всегда хитрили. Противник реально умный, тоже грамотно воюет. Вот пленного взяли, мы, конечно, не ожидали такого сопротивления. Там пятьдесят четвёртая бригада заехала. Их заехало три тысячи человек и две тысячи было в Попасной мобилизованных, типа теробороны. И вот они только заехали, за два дня почти половину личного состава выбило, это сказал нам пленный хохол. Тогда уже у них началась паника, ближе к многоэтажкам уже. Но они старались уже в бой не вступать, отходили.

Самое жёсткое — это было частный сектор со стороны кладбища. Вот это самое жёсткое. Там у них укрепы самые основные были. Они думали, что удержат. Ну, не получилось, и потом они начали уходить в эту сторону, когда многоэтажки пошли занимать. Там всё было гораздо быстрее.

Если судить по Попаске, то в Т. жестче были городские бои. Ну это среди многоэтажек. Вот в частном секторе у них были все силы и средства там. У них была задача нас не подпустить ни на ж/д станцию, ни к многоэтажкам, то есть они акцент сделали на частный сектор. Ну там реально такие укрепы были. Там ни арта, ничего не возьмет. Там доты бетонные. На Попасной героями были все.

Нас признали как силу

В ЦАР я был два раза, первая командировка длилась пять месяцев, вторая восемь.

Помню, как первый раз увидели негров. Везде беднота, все босиком ходят. У детей ни одной игрушки не увидел за всё это время, кстати. Потом уже второй командир повёз сандалики, игрушки. Жене сказал: «Давай, там вообще нищета. Просто невозможно, как люди живут», и вот сандалики привёз, игрушки детям.

Местные нормально встречали, но мы поняли, что у них подготовка нулевая. Вообще нулевая – они первый раз оружие увидели и первый раз его держали в руках. Там некоторые даже с копьями стоят – на некоторых КПП. Вместо шлагбаума бамбуковая палка такая, большая. И воин стоит с копьём.

– Мы задачи выполняли разные. Один раз местные боевики церковь большую подорвали в воскресенье, во время их мессы. Человек 30 погибло в этой церкви. Нам соответственно парни из правительства передали задачу – нашим инструкторам и местным жандармам – провести зачистку на 5-м километре. Это было особое место. Там мусульмане жили, и никто туда не мог попасть ни ООН, ни военные. 

 4 дня подходили что-то, не могли зайти туда. Потом Борис Борисыч ставит задачу – стоять и ждать, каждый день. Мы стоим. И вот, в один прекрасный день что-то на 5-м километре зашевелилось.

 Сначала сходили на разведку трое. С бесшумного командир взвода и командир отделения одного-двух бандосов отработали. Отошли, сказали – их там много.

 Мы начали там с беспилотников проводить разведку местности. В течение недели разведку проводили. Обстановку поняли. Каждый куст там изучили. Потому что новый район, ещё ночью идти там. Смотрим – а у них на постах перед районом усиление каждый день. Приходит все больше и больше сил местного сопротивления.