Восемь лет с Вагнером

Просто сидишь к концу отпуска и начинаешь по парням скучать. Ты начинаешь по некоторым вещам скучать. Ты начинаешь автоматически какие-то вещи собирать, мне надо тот броник, туда-сюда. Хотя себе говоришь: «Всё, я больше не поеду». Ты начинаешь к этому моменту собирать что-то, тебе позвонил один товарищ, другой товарищ. Там ты в этот момент нужен и важен, не просто друзьям, а стране и всем остальным. Ну раз я востребован, значит, я нужен и компании, и стране. Вот задача ставится и ее надо выполнять. Вот и всё. Учишься на ходу и у подчинённых, и у старших. Мне нравится учиться даже у подчинённых. Парни могут предложить такие идеи, хорошие варианты просто как творческие люди. Вот тут на войне все как художники. Если есть идея интересная, то надо так воплотить, чтобы быть победителем. И внутри дух должен быть тоже победителя. Хочется своих парней похвалить, у нас в разведке гениальные ребята. Разные характеры, но движет всеми то, что мы не стадо, мы стаей стали. Вот в чём дело. А стаей всегда хорошо рвать противника. Я считаю так, что стая может делать всё... И у меня взвод такой, что не стадо, а стая. Приходят молодые, со всеми обчесались и просто рвут на части. Вы видели, как стая нападает на бизона, на волка? Они со всех сторон его кружат, окружают туда-сюда, он всё, упал и морально подавлен.

Я с 2016 года в компании. У меня были перерывы какие-то, после ранения реабилитация. Нужно было восстанавливать руки. А до компании я был и в ЛНР и ДНР, многие парни проходили этот путь — начинали с ополчения. Многие парни, старые сотрудники компании, они тоже всё это проходили, набирались опыта в других странах. Обычная судьба, как и у всех сотрудников компании. Есть парни герои ого-го.

Сорок против четырехсот

Задача была не из легких. Пришел командир, мы находились в лесополосе в 5 км от Луганского аэропорта, открыл перед нами карту, ткнул в нее пальцем и говорит:

—  Знаете, что это?

—  Да, это Луганский аэропорт.

—  Так точно. Завтра с утра мы его берем.

А нас чуть больше 40 человек.

– Ну хорошо, а сколько укропов при этом?

—  Зачем вам это знать?

—  Не, ну ты скажи, на что мы идем.

—  Ну, пацаны, там 400 человек по приблизительным данным.

А, как известно, штурм производится в пятикратном превосходстве штурмующих над обороняющимися. А тут было наоборот – нас меньше в десять раз! Единственное что спасало – артиллерийская поддержка у нас была: «Грады», минометы, прочая белиберда.

В общем, часа в три утра мы вышли на позиции. Пока мы спали, была произведена достаточно успешная артиллерийская подготовка. Хочу заметить сразу: у нас не было ни одного отказника. Другая группа, из ополченцев, в полном составе отказалась идти: они нас должны были поддерживать, их было порядка 100 человек.

—  Мы все, у нас уже срок, мы тут целый месяц, их командир сказал. Мы уходим.

—  Задача есть задача, сказал тогда наш командир. – Если она поставлена, значит мы ее выполним.

И вот, мы пошли в 40 человек, зная, что с очень большой вероятностью мы погибнем. Когда ехали на штурм, никто вообще не разговаривал – все были готовы умирать. Люди записывали на диктофоны, на телефоны предсмертные сообщения: слушайся маму, будь хорошим мальчиком, ты старший сын в семье, поэтому теперь ты за старшего. Ну и хранили их на груди, чтобы в случае смерти парни могли это отдать родственникам. Иллюзий не было: все понимали, что бой будет жутким.

Послеобеденный бой в подсолнухах

Девятый очень долго ломал голову как выполнить эту задачу. Но, на мой взгляд, он подобрал очень удачное время. Я очень долго это прокручивал, все эти годы: наиболее удачное время для атаки – это после обеда. Ни утро, ни вечер, ни ночь.

—  Почему после обеда?

—  Ну, в солдатской среде обед считается как бы святым делом – по расписанию, все люди пообедав, не ожидая атаки в это время и расслабляются. А Девятый дал указания нашим группам наблюдателям, чтобы они засекли этот момент. Укропы пообедали, сходили в столовую, разошлись по своим бункерам, легли играть в телефоны, в электронные книжечки, кто-то спать завалился. А ровно в 3 часа дня мы зашли на аэропорт. То есть мы вплотную, внаглую въехали практически на территорию аэропорта колонной, резко зашли.

Кому-то повезло. Хотя, даже не знаю, считать это везением или нет. Они пошли по большей открытке, чем мы. У нас от лесополосы до забора аэропорта было примерно метров 200-250, там шло основное количество народа. Это было подсолнуховое поле, с колючими подсолнухами, это было 29-е августа. С ужасно колючими. Если у тебя, ну, скажем так, голая поверхность тела, то просто с мясом выдирало. Вот. Плюс оно было заминировано. До забора – 250 метров.

—  Каким образом на мины не напарывались?