Восемь голубых дорожек

Пока они выходили из своих ворот, пока шагали по тихому переулку, пока пробирались чужим двором (теперь-то они смело проходили через этот чужой двор), Маринка обо всем успела рассказать Косте. И про Сергея Ястребцева, и про разбитое окно, и, главное, о том, как она надумала помочь Антону.

Костя все выслушал, со всем согласился, однако и свое добавил: нужно, чтобы не одна Маринка и не они вдвоем, Маринка и Костя, а чтобы вся их семерка поговорила об Антоне с Зоей Ивановной.

- Знаешь, как бывает здорово, если за одного человека заступится сразу много людей!

И Костя напомнил Маринке случай, когда они всей группой просили за Тусю и как поэтому Зоя Ивановна простила и оставила Тусю в бассейне.

Правильная все-таки эта поговорка: ум хорошо, а два - лучше! Особенно, когда собрались два таких ума - ее, Маринкин, и Кости Великанова - учеников первого класса "А".

- Я позвоню Юру и Шуру, чтобы они завтра в бассейн пришли пораньше. А ты звони Ашотику. Устроим совещание, - баском сказал Костя и взглянул на Маринку - смотри, какие он умеет говорить важные и взрослые слова.

- И еще Гале надо сказать,- вспомнила Маринка.

- А Тусе кто позвонит? - спросил Костя.

Но оказалось, что Тусиного телефона они не знают.

- Как же быть? Костя махнул рукой:

- Ладно, придется без Туси.

Маринка согласилась: ничего не сделаешь - придется без Туси. Потом ей все расскажут.

Они вышли сегодня из дома даже раньше обычного, и в школу шли самой короткой дорогой, и как будто по сторонам не глазели, а к началу занятий чуть не опоздали.

Но все же успели до звонка кое-как раздеться, переобуть тапочки, бегом подняться на четвертый этаж и сесть на свои места, выложить из ранцев учебники с тетрадями и даже повесить ранцы на удобные крючки сбоку парт.

А солнце обещало сегодня появиться на небе и свое слово сдержало - появилось! Оно выглянуло из-за высоких домов, стоящих против школы, и озарило ярчайшим светом весь первый "А". Его лучи засияли на зеленых растениях, расставленных вдоль подоконников, и на светлых стенах класса, и на черной классной доске, и на огромных счетах, круглые шарики которых были нанизаны на прямые проволоки. Солнечные лучи осветили и ребячьи головы: одни - стриженные ежиком и "под бокс", другие - с длинными косичками и косичками-коротышками, с бантами на макушках и совсем без бантов, светловолосые, темные, кудрявые…

Тридцать три школьника чинно сидели на своих партах, положив перед собой руки. Вера Павловна открыла учебник, и урок арифметики начался.

В ПЯТОМ "Б"

А в это время на другом этаже и в другом классе, именно в пятом "Б", где учились Антон Черных и Сергей Ястребцев, солнце тоже не скупилось, оно тоже наполнило ярчайшим светом весь класс. Как и в первом "А", солнечные лучи осветили все растения, стоящие на окнах, пронизывая своим светом и мясистые, полные горького сока, стебли алоэ, и нежные иголочки аспарагуса, и листья традесканции с темно-красной изнанкой. Но сколько бы ни искали, не нашли бы в пятом "Б" девочек с бантиками на макушках и мальчиков, стриженных "ежиком". Зато у каждого ученика на шее был красный пионерский галстук.

Шел урок географии. Вела его Евгения Львовна, классный руководитель пятого "Б".

Сегодня Антон Черных все-таки пришел в школу. Вчера, возвращаясь от Маринки, он твердо решил: хватит ему пропускать уроки. Неужто Маринка права, когда назвала его трусом!

И сидел он сейчас на своем месте (третья парта в среднем ряду) весь выутюженный, подтянутый, высоко и гордо вскинув голову. Такая двойка, как у него, еще ничего не значит. А он докажет, сможет доказать и Степану Степановичу, и Евгении Львовне, и Зое Ивановне, и всем ребятам в школе и в бассейне, что если он захочет, то будет учиться на одни пятерки. А по географии и говорить нечего, по географии в первую очередь!

Вчера, когда он уходил от Маринки, ее бабушка сказала ему:

- Завтра ждем тебя обедать.

Антон замялся, не ответил ни "да", ни "нет".

Они все- таки дознались, что у него нет денег и что он уже не первый день ест кое-как.

А Маринкин дедушка сказал, да так сказал, что вроде бы и спорить не приходилось:

- Пока твои не вернутся, будешь каждый день приходить обедать…

И Маринка тут как тут:

- Дай честное октябрятское, что завтра пойдешь в школу.

Антон мягко усмехнулся:

- Я же давно не октябренок больше. Тут Маринка всерьез огорчилась:

- Ой, тебе, значит, нельзя давать честного октябрятского?

Ей стало жаль Антона: так хорошо, когда можно от всего сердца дать твердое октябрятское слово, а потом это слово сдержать!

Но Антон ей ответил:

- Зато теперь я могу давать честное пионерское слово!

Наверно, соседка Людмила Васильевна диву далась: чего только не сделал Антон, вернувшись домой. Он прямо накинулся на хозяйственные дела. Прибрался в комнате, перемыл всю грязную посуду, печь истопил.

Наверно, Людмила Васильевна думала, гадала, удивлялась - не получил ли он письма из Барнаула? Не ждет ли он завтра домой папу и маму?

Нет, письма Антон пока не получал. Он просто взялся за ум: решил завтра пойти в школу, а может быть, и в бассейн.