Восемь — это бесконечность

— Да я, в общем-то, все продал… и… купил себе тут квартирочку маленькую на Сан-Жермен, знаете такое?

— Угу, — почти неслышно буркнула Анна.

— А как там ваш суженный — ряженный? — снова прикурив сигару, спросил приятель.

— А? — спросила девушка, делая вид, что не расслышала.

— М? — ответил ей вопросом собеседник. Анна уже приготовилась начать не очень-то приятную для нее беседу, но Федор перебил ее.

— Нет, все это вздор! Самое время забыть все это, давным-давно. Вот бы испытать все чувства, что вы, моя дорогая, носите в себе. Да, я бы был на седьмом небе от счастия… Вот это было бы время… — мечтательно потягивал сигарету Федор.

— Может быть… — ответила Анна, довольная тем, что ей не придется отвечать на каверзные вопросы. Затем в разговор ворвался гарсон:

— Mademoiselle, voulez — vous quelque chose[1]? — на что Анна не смогла ответить, так как очень сильно задумалась. Она не слышала уже ни переспрашивающего официанта, ни собеседника, просившего подождать и звавшего ее. Она думала… И тут ей все стало таким понятным. Новое чувство ворвалось в этот разговор и в эту встречу: жизнь идет своим чередом. Без нее. Ее взгляд был прикован к улице: люди шли туда-сюда, смеялись, говорили… Уже стемнело и свет в окнах стал разрастаться, постепенно озаряя всю улицу; тихонько носились лошади, очень редко проезжало современное новшество — паровой фаэтон; летали птицы в поисках ночлега, в парке дети собирались домой. Анна вдруг вспомнила, что этот парк, вернее сквер, носил название «Square du Temple» и был расположен в третьем районе Парижа, который был ей очень знаком. Вдруг девушка вышла из оцепенения, мысли рассеялись, и она поняла, что от нее ждали ответа:

— А? Федор, пойми меня… И в этот же момент будто ужаленная выскочила из-за стола, бросив какую-то мелочь на стол и побежала так быстро, как только могла. За спиной разносился крик Федора: «Аннушка!», но девушка его не слышала. Туфли снова натерли все ноги, платье было перекручено, шляпа то и дело съезжала на глаза, и приходилось ее поправлять, а прическа распустилась и представляла из себя не пойми что. Проносясь по переулкам, Анна то и дело спотыкалась, а сидящие и миролюбиво распивающие вино люди в ресторанах были в крайнем замешательстве от этих забегов и мило хихикали. Уже почти удалось спуститься к Сене, глубокую ночную темноту которой освещали маленькие фонарики, изредка подмигивая как спасательные маяки. Возле моста и был окончен марафон. Сверкали окна на другой стороне моста, где-то бывалый прохожий слонялся; настроение оставляло желать лучшего, хотя Анна весьма развеселилась и даже громко посмеялась от этой истории с побегом, чем напугала скитающегося вдоль набережной дедка. Она оперлась на старинный резной парапет, переводя дыхание, почувствовала холод, затем осознала, что стоит здесь совершенно одна. «И как это на парижской набережной такое возможно?» Слезы покатились как-то сами собой. Так она стояла где-то четверть часа. Послышался очень громкий стук каблуков и частое громкое дыхание, а затем крик, но негромкий, не режущий слух. Конечно, он кричал на чистом французском, но ведь и Анна давно не открывала словаря.

— Мадмуазель, мадмуазель! Вы забыли… В кафе… Забыли… — говорил, пытаясь отдышаться голос, — забыли… Пальто! — выговорил он, наконец. Анна повернулась и увидела того самого официанта, что приносил им с Федором кофе. И только сейчас, когда она увидела пальто в руках официанта, осознала, что действительно забыла его и поэтому так замерзла. Она промокнула слезы светленьким платочком и немного взбодрила себя.

— А это вы, любезнейший… Благодарю вас за пальто, вы меня, буквально, выручили, потому что жутко холодно! — пока Анна говорила, официант медленно накинул на ее плечи пальто.

— Не стоит, это мелочи. А что же вы одна пойдете? Совсем?

— Да, а почему бы и нет? Ой, стало быть, вам нужны деньги, ведь я не оставила чаевых и в спешке накидала вам какие-то глупости, да и отблагодарю за пальто, пожалуй, — Анна достала уже портмоне, но тут:

— Что вы. Не надо. Мне не нужны деньги. Я вам просто так пальто принес, уж очень не хотелось, чтобы вы замерзли, к тому же ваш приятель оставил немного чаевых и заплатил.

— Ну что ж, тогда прощайте. Огромное вам спасибо, — сказала Анна, закрывая свою сумку.

— Позвольте, я вас провожу.

— Но вы ведь на работе…

— А, да ладно! Поди, без меня справятся, народу много работает.

— Хм, — но тут Аня поняла — ей достаточно этого. Она еще раз вгляделась в ночной блеск фонарей. Теперь ей хотелось домой. — Знаете, я пойду наверно, а вы, возвращайтесь, ведь работа все-таки.

— Вы уверенны?

— Абсолютно. Я к вам лучше на днях заскочу еще, спасибо, — Анна обратила внимание, что из-под пальто официанта на груди виднелась вышивка «Жан А».

— Что ж, до свидания. Хорошего вечера!