Восемь

— В любом случае я не смогу увидеться с тобой до субботы. Я буду сидеть у Мордехая и играть в шахматы до тех пор, пока не возобновят турнир, а это случится только на следующей неделе. Но если мы разузнаем какие-нибудь новости о смерти Фиске или… Сола, как мне найти тебя?

— Я не знаю, какой у меня будет адрес. Думаю, ты можешь связаться с офисом, а уж они передадут все мне.

На том и порешили. Я спустилась, и швейцар вызвал мне такси. Когда машина понеслась сквозь тьму ночи, я попыталась обдумать все, что произошло за это время. Однако мои мысли были похожи на спутанный моток пряжи, а в желудке шевелился ледяной ком страха. Меня приводила в ужас перспектива войти в собственный дом.

Расплатившись с таксистом, я едва ли не бегом бросилась в дом. Прошла через вестибюль, нажала кнопку лифта и вдруг почувствовала, как меня хлопнули по плечу. От ужаса я подскочила чуть ли не до потолка.

Оказалось, это был дежурный, который держал в руках письмо для меня.

— Извините, если я напугал вас, мисс Велис, — сказал он. — Я просто не хотел, чтобы вы забыли это. Я так понимаю, что вы покидаете нас в конце недели?

— Да, я оставила управляющему адрес своего офиса. Вы сможете пересылать туда мою почту, начиная со следующей недели.

— Хорошо, — сказал он и пожелал мне доброй ночи.

Но прежде чем ехать на свой этаж, я отправилась на крышу. Только жильцы дома знали о запасном выходе, который вел на широкую террасу с видом на Манхэттен. Внизу, насколько хватал глаз, горели сверкающие огни большого города, из которого я скоро должна была уехать. Воздух был чистый и свежий. Можно было даже разглядеть «Эмпайр стейт билдинг» и Крайслеровский небоскреб вдали.

Я пробыла на террасе довольно долго, пока не почувствовала, что мои нервы и желудок пришли в норму. Затем я спустилась на лифте на свой этаж.

Волосок, который я оставила на двери, был на прежнем месте. Итак, внутри никого не было. Однако когда я отперла все замки и шагнула в прихожую, то тут же поняла: что-то не так. Я еще не включила свет, но в большой комнате, в конце коридора, он уже горел. А я точно помнила, что погасила свет, когда уходила из дома.

Щелкнув выключателем в прихожей, я сделала глубокий вздох и медленно поплелась по коридору в сторону комнаты. На рояле стояла маленькая конусообразная лампа, я использовала ее для освещения нот. Она была направлена на богато украшенное зеркало над роялем. Даже на расстоянии в двадцать пять футов я сумела увидеть то, что освещала лампа. На зеркале было послание.

Я словно в дурмане пересекла комнату, прокладывая себе путь через джунгли. Меня не покидало ощущение, что за деревьями кто-то затаился. Луч света указывал мне дорогу к зеркалу. Я обошла массивный рояль и оказалась перед посланием. Когда я его прочла, у меня по спине пробежал уже знакомый мне холодок.

Я предупреждал тебя, но больше не

буду. Ты не слушаешь меня. Когда станешь

встречать преграды, не думай, что

тебя, как страуса, укроют пески, которых

в пустыне великое множество, как и везде в

Алжире.

Долгое время я стояла и смотрела на записку. Вместо подписи был только небольшой конь внизу, но мне и этого не требовалось, потому что я узнала почерк. Записку написал Соларин. Однако каким образом он проник в мою квартиру, не потревожив волоска? Может, он забрался по шахте лифта или залез в окно? Я ломала голову, пытаясь представить это. Что нужно Соларину от меня? Зачем он так рисковал, проникая в мою квартиру, чтобы связаться со мной? Наши пути пересеклись дважды, он предупреждал меня об опасности незадолго до того, как происходили убийства. Однако каким образом эти смерти связаны со мной? И если опасность и вправду мне угрожает, что, по его мнению, я должна сделать, чтобы ее избежать?

Я снова вернулась в прихожую и закрыла дверь на цепочку. Затем отправилась в обход квартиры, заглядывая за деревья, в гардеробную, в кладовку, чтобы убедиться, что в доме я одна, Я бросила письмо на пол, раздвинула кровать, села на край и принялась снимать туфли и чулки. Тогда-то я и заметила это.

Свет все еще освещал записку на зеркале. Но он освещал лишь одну ее сторону. Я снова встала и с чулками в руке отправилась посмотреть поближе. Свет был аккуратно направлен на левую сторону записки и освещал только первые слова в каждой строке. Слова складывались в фразу:

«Я буду встречать тебя в Алжире».

В два часа ночи я все еще лежала без сна, уставившись в потолок. Я не могла сомкнуть глаз. Мой мозг работал словно компьютер. Что-то было не так. Что-то я упустила. У меня в руках было много фрагментов мозаики, но я никак не могла подобрать их один к другому. И в то же время меня не покидало ощущение, что способ сложить их воедино существует, надо только поискать. Пришлось пробежать записку глазами в тысячный раз.

Предсказательница предупреждала меня об опасности. Соларин предупреждал меня об опасности. Предсказательница в своем пророчестве оставила зашифрованное послание. Соларин оставил его в записке ко мне. Общались ли они между собой?