Воровской излом

После мгновенной паузы хозяин всплеснул руками, брызнув на стену остатками бульона.

– Ах, подонки! Совсем совесть потеряли. Это же надо было так над человеком измываться, изверги…

Он вскочил на ноги и принялся метаться в тесном промежутке между шкафом и обшитой облезлым дерматином входной дверью. Стала заметна сильная хромота мужчины.

– Как можно живого человека на мороз? Как? Это же верная смерть! Хорошо я на сигнал выехал – кто-то порвал путевой шлейф… А если бы чуть позже?

– А вы – кто? – Борис вставил вопрос и глубже зарылся в постель.

Мужчина резко остановился, пожевал губами. Затем быстрым движением вытер правую руку о штанину и протянул ее Борису.

– Муравьев. Виталий Савельевич. Дежурный по перегону, – церемонно произнес он.

Борис пожал шершавую ладонь.

– Самохин Борис Федорович. Строитель. – Борис неосознанно повторил чужую интонацию.

Они несколько секунд смотрели друг на друга, затем неожиданно для самих себя громко рассмеялись.

Глава 3

Дом был большой. Два этажа бревенчатого массива в окружении черных елочных силуэтов. Ярко освещенные окна первого этажа бросали четко очерченные квадраты на слегка подмерзшую землю. К дверям вела гостеприимная дорожка, проложенная через частокол невысоких кустов. Окруженный темными, по-зимнему пустыми дачными домиками, дом этот прорисовывался серой громадой на фоне подсвеченных бессонной Москвой облаков.

Насколько можно было судить в сумерках, все вокруг прямо-таки дышало ухоженностью и спокойствием. Пижонско-белые «Жигули», поблескивая чистыми стеклами, добавляли этому месту респектабельности.

Свежий ветерок изредка доносил из дома звон посуды, громкие голоса, обрывки музыки и аппетитный запах жареного мяса. В доме явно веселились под шашлычок.

Меркульев поворочался на жестком пеньке. Битый час они сидели за невысоким штакетником, наблюдали за домом и не делали ровным счетом ничего.

Пятеро крепких мужчин в милицейской форме, вооруженные табельным ПМ, умеющие в одиночку справиться с парой-другой нарушителей.

Бездействие утомляло.

Лункин хрустнул костяшками пальцев, зябко повел плечами – апрельская ночь напоминала о недавней зиме. Майор неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал. У него самого затекли ноги, он периодически вытягивал их, ловя отблеск оконного света на складках своих юфтевых сапог.

Свиренко, привалившись к забору темной глыбой, мерно сопел. Может, даже и спал – с него станется.

Вдруг в кустах зашуршало. Все одновременно настороженно повернулись на звук.

Влажные ветки, роняя на землю бриллианты замерзших капель, раздвинулись, и показалось виноватое лицо Никоненко.

– Тут такое, товарищ майор, достучался я до диспетчерской… – Он пожевал ус и замолчал.

– Ну? – не выдержал Меркульев.

– Не будет робят, отменили им выезд.

– Твою мать… – сплюнул майор, – что так?

Сержант пожал плечами.

– Дежурный грит, сняли их на задержание…

– А у нас что? Танцы? – Меркульев в сердцах стукнул кулаком по ладони.

Никоненко еще раз пожал плечами.

– Дежурный грит, отправит нам в помощь наряд ГАИ, только часа через два…

Майор вздохнул. Блин, а так все хорошо начиналось. Что же теперь делать-то? Сашка там, ждет оговоренного сигнала, а они тут топчутся… Но впятером на восьмерых матерых грабителей – расклад явно не в их пользу.

– А где Рахманов? – сердито спросил он ни в чем не повинного сержанта.

– Сказал – пошел в разведку по округе.

Что же, это похоже на бывалого вояку – Марат никогда не оставлял в тылу неразведанное пространство.

Меркульев задумался. Поднял голову.

– Иваныч, где мы сейчас, напомни?

– Красногорский район, Сан Саныч, – сержант пристально посмотрел на майора, – Архангельский поселок… Вон Юсупка справа…

– Так, – задумался вслух майор, – кто тут начальником опорного пункта… Ага, Огородников. Короче, нужно участковых поднимать и дружинников…

Он привстал и оглядел дом.

– Так. Игорь! Буди Свиренко и глаз не сводите с дома, если что, берите главных, Сашка подскажет. Марат вернется – будет с вами. Тарас Иванович – к рации, ГАИ вызывай, пригодятся. Я к автомату – звоню начальству, Лентищева будить буду… Думаю, Василий Михайлович поможет.

Бездействие закончилось. Лункин подобрался, толкнул ногой Свиренко. Тот было заворчал, но, быстро сориентировавшись в ситуации, присел на корточки. Блеснула сталь пистолета – оказывается, гигант все это время держал его в руках.

Меркульев изумленно покачал головой, но ничего не сказал. Вряд ли тут понадобится оружие – не того полета птички праздновали в доме свою удачу. Но, черт возьми, он доверял своему бойцу. И ценил его проницательность…

Телефонная будка оказалась там, где и указывал Никоненко, живой атлас Московской области, – через улицу. Единственное место в поселке, освещенное дежурным фонарем на стене административного здания. В сумраке пустого перекрестка виднелась небольшая аллейка со светящимся отраженным светом бюстом неизменного Ленина, да следили за майором лица передовиков с доски почета.