Воровка

Как насчет того, чтобы вспомнить, насколько эффективно она использовала тепленький палец на панели, чтобы открыть дверь? Как выскочила из той дыры в одной парке, с ног до головы покрытая кровью убитых ею людей?

Но нет, ее мозговой «Стейнвей»[3] проигрывал другие ноты.

Ее мозг включил иную мелодию, более разрушительную.

И, сто процентов, более сексуальную….

— Прекрати. — Сола потерла глаза. — Просто прекрати.

Над заливом, окруженным сушей, над волнорезом[4] Северного пляжа повисла луна, словно серебряное блюдце, ее свет был мутным благодаря облакам.

У Эссейла были такого же цвета глаза — серебряные, с фиолетовой каймой.

До сих пор есть, если он, конечно, еще жив… и учитывая его стиль жизни? Наркоторговцы редко когда умирали от старческих болезней вроде рака или сердечного приступа.

Не то чтобы Сола осуждала его за выбор рода деятельности… да ладно. Благодаря своей профессии домушницы она и оказалась в этой дыре.

У него были очень странные, гипнотические глаза. Она не встречала ничего подобного в своей жизни, и нет, она не романтизировала. С его странным именем и акцентом, который она не смогла идентифицировать — немецкий? Французский? Румынский? — а также с окружавшей его аурой загадочности, Эссейл превосходил всех мужчин, он был совершенно неотразим. С его волосами насыщенного чёрного цвета — она даже думала, что он их красит — и вдовьем пиком на аристократическом лбу, с мощным телом и сексуальным запалом, он словно пришел к ней из другого мира.

Смертельно-опасный.

Роскошный хищник.

Животное в человеческом обличье.

В своих мыслях Сола вернулась в ту ночь, когда он спас ее… и увидела Эссейла не в тот момент, когда она только выбралась из-за стальной двери, и он подошел, широко раскрыв руки, и обратился спокойным голосом к ней, израненной и дезориентированной. Нет, она вспомнила как он, спустя какое-то время, встретил ее на привале в двадцати милях по шоссе.

Она не могла понять, как у него так вышло: он остался там, позволив своим кузенам увезти ее… а потом нагнал их так быстро, словно умел летать.

И его внешний вид. Его рот был покрыт кровью, словно он укусил кого-то. А серебряно-фиолетовые глаза сияли ярче луны на южном небе, и они светились нечестивым светом, буквально напрашиваясь на сеанс экзорцизма.

И все же она не испугалась его… и в это же мгновенье Сола поняла, что Бенлуи, пленивший ее, мертв. Эссейл каким-то образом убил ее похитителя, а также Эдуардо, его брата.

Так ведутся дела в этом бизнесе. В бизнесе, из которого она собиралась выйти сразу после того, как восстановится.

В конце концов, когда тебя удерживают в плену, и ты вымаливаешь у Бога возможность снова увидеть свою бабушку, и тебе ее действительно даруют? Только глупец не выполнит свою часть сделки.

Ну, здравствуй, Майами.

Сола прижала палец ко лбу, пытаясь увести мозг с заезженной дорожки, к которой она постоянно возвращалась… ради всего святого, прошел уже год. Не верилось, что она настолько зациклилась на обоснованном решении, принятом ради выживания.

По ночам по-прежнему было хуже всего. Днем было проще, когда она загружала себя такими трудоемкими занятиями как походы в магазин или литургии с вовэ, постоянно озираясь из-под кепки по сторонам и выискивая взглядом возможную слежку. Но с приходом темноты ее мучил призрак мужчины, с которым она никогда не должна была спать.

Она давно открыла в себе нужду ходить по грани. Влечение к Эссейлу только подтвердило ее догадку.

Черт, она даже не знала его фамилию. Шпионя за ним по заказу и по собственной инициативе, Сола мало что выяснила о нем. У него был особняк-аквариум на берегу Гудзона, который находился в собственности фонда недвижимости. Ближайшие коллеги — его кузены-близнецы, и оба превращались в немых, когда речь заходила о личном. У него не было ни жены, ни детей.

По крайней мере, пока она была рядом. Но кто знает. Такой мужчина никогда не будет в одиночестве.

Наклонившись в бок, Сола взяла свой старый айфон и посмотрела на черный экран. Она сняла блокировку, и появилась заставка — фотография пляжа, которую она сделала в первый день в Майами.

Ни смс, ни пропущенных звонков, ни голосовой почты.

Долгое время она получала молчаливые звонки с зашифрованного номера.

Именно по этой причине она не избавилась от телефона. Кто, кроме Эссейла, пытался связаться с ней? У кого еще был номер? Она не пользовалась этим телефоном в работе на Бенлуи или других теневых заказчиков, и зарегистрирован он был на вымышленное имя. Номер знал только Эссейл.

Ей действительно стоило оставить мобильный на Севере и отключить абонента. Сжечь все мосты. Так лучше и безопасней.

Но проблема решилась сама. Эссейл, если звонил именно он, перестал это делать… и, скорее всего, его кончина тут не при чем. Наверное, он решил двигаться дальше… так поступают люди, когда их бросают. Вечная тоска по ушедшему встречается только в викторианских романах и, как правило, по женской части.

Нет, никакой речи о Мистере Хэвишем[5] на Севере штата Нью-Йорк…