Воровка

Ширра, немного подумав, очень серьезно кивнул. А потом урчанием уткнулся носом в мой живот и шумно вздохнул, словно сожалея, что так вышло. Наверное, и он с ума сходил, когда шел по следу своей пропажи. Тихо зверел от осознания предательства, которое, как ему, вероятно, думалось, я тогда совершила… Ведь, пожалуй, для него это выглядело именно предательством. А как еще он мог расценивать подобную ситуацию? Поутру пришел в себя, а сомнительной девицы давно рядом нет, и вместе с ней, как назло, пропал и ценнейший артефакт. Действительно очень важная для него вещь, раз Ширра так бурно отреагировал на ее пропажу.

Мы на долгое мгновение встретились взглядами, как когда-то давно. На краткий миг соприкоснулись душами, делясь самым сокровенным, тем, о чем нельзя рассказать словами. Он явно нервничал, боясь, что я не пойму и не увижу, а мне вдруг открылось то, что следовало понять гораздо раньше.

Потому что это мне надо было объяснять первой. Мне прийти к нему и рассказать, как именно все произошло. Сделать первый шаг и не ждать, пока он догадается сам. А то, что он и так догадался, видно даже мне – по теплым крупинкам в глазах, что с каждой минутой становились все ярче; по тихому урчанию и осторожному касанию лапой, так сильно напоминающему виноватое «прости»…

Эх, как же жаль, что он не может говорить! Как жаль, что я не подумала об этом сразу и не заметила его робких попыток извиниться. Жаль, что он так сильно меня напугал и так долго искал возможность приблизиться. Ждал, пока я сама не пойду ему навстречу. Но при этом каждый день оберегал, охранял и медленно, шаг за шагом заставлял меня увидеть, что та ярость… его действительно страшная и какая-то бешеная ярость… она была направлена на меня по ошибке. Он не хотел причинить мне эту боль. Не хотел выглядеть для меня чудовищем. Просто не сдержался тогда, а теперь сожалеет и раскаивается. А еще готов искупить свою вину и очень хочет, чтобы я начала хоть немного ему доверять.

– Шр-р-р, – негромко подтвердил мою догадку Ширра.

Ну вот… всего-то и надо было! Такая малость, а мы только сейчас разобрались, что к чему.

– Ох, Ширра… какие же мы дураки…

– Шр-р-р?

– Нет, – мои губы сами собой расползлись в глупой улыбке, – больше не сержусь. Прости, что я так долго не видела. Спасибо, что спас мне жизнь.

Он с тихим вздохом снова пристроил голову у меня на коленях и блаженно зажмурился, а я бесстрашно запустила пальцы в мягкую шерсть и принялась беззастенчиво ее гладить, отчего под руками иногда пробегали волны мимолетной дрожи и доносилось почти неслышное, но хорошо ощутимое урчание.

Кажется, я так и уснула – свернувшись в клубок и улыбаясь неведомо чему, зарывшись руками в густую черную шубу, совершенно не замечая потеплевшего взгляда Ширры, в котором вдруг промелькнула необычная искра. Просто уснула, тесно прижавшись и полностью ему доверившись. Приняв его таким, какой есть, и тихо радуясь произошедшим переменам.

А наутро почти не удивилась, обнаружив в своей ладони все тот же маленький камушек на пару с порванной серебряной цепочкой…