Ворота измены

— Допустим… Но с кем ты вчера ужинала? — спокойно спросил полковник. На сей раз ей было не отвертеться.

— Скажу правду, Джон, — ответила леди. — Я ни с кем не ужинала. Один господин, который знал моего отца и моего покойного мужа, настойчиво приглашал меня поужинать с ним. Кроме того, он сообщил, что мой визит обязателен, потому что речь идет о спасении человека. Я поверила и по своей глупости пошла, надеясь вернуться через пару часов. Господин, который меня пригласил, не пришел в ресторан, но оставил записку, что задержится. Я ждала его до половины десятого. Вдруг посыльный передал, что господин внезапно заболел и просит навестить его. Я пошла на квартиру, меня проводили в кабинет. Я ждала там полчаса, но никого не было. Хотела уйти, но дверь оказалась закрытой. Когда начала стучать, под дверь просунули бумажку; в ней было написано, чтобы я вела себя спокойно, иначе…

Леди замолчала.

— Он что-то знает о тебе… О твоем прошлом, — предположил полковник.

Она утвердительно кивнула.

— Он угрожал воспользоваться твоей тайной, если…

— Да… это правда! Хочешь, все расскажу тебе…

— Не надо. Я, кажется, знаю. Я не такой наивный, как ты думаешь. До женитьбы много слышал о тебе, но ты мне нравилась. Не будем вспоминать прошлое. Это лучше для нас обоих.

Леди глубоко вздохнула.

— Ты его видела, этого господина? — спросил полковник.

— Нет! — На глазах леди показались слезы. — В час ночи невидимая рука открыла дверь, и я выбежала с лестницы на улицу. В доме никого не было.

Полковник набил трубку и закурил. Он молчал, руки у него дрожали. Наконец, он сказал:

— Ты не скажешь его фамилию?

Она махнула рукой.

— Это ни к чему. Я его знала с детства. Это дикий, странный, но одаренный человек. У него такая воля, что он насмехается над законом и правом. Мой отец говорил, что он преступник. Я думаю, отец был прав. Этот тип был всегда очень богат, жил широко. Он постоянно был героем отчаянных похождений даже тогда, когда учился в Оксфорде. Я…

Полковник положил руку ей на плечо.

— Дорогая ты моя!

Этих слов было достаточно, чтобы тронуть душу суровой, холодной женщины. Она всхлипывала на груди мужа.

Глава 20

Тигр Трайн — режиссер и постановщик ночной драмы в Тауэре — был единственный из ее участников, который не испытывал угрызений совести. Казалось, ничто не могло вывести его из равновесия. В одиннадцать утра он завтракал, одновременно просматривая утренние газеты, и пожаловался слуге, что кофе приготовлен не совсем вкусно, и заодно упрекнул его в том, что брюки отутюжены небрежно. Можно было подумать, что его огорчают лишь маленькие невзгоды жизни. Затем тщательно выбрал хорошую сигару, закурил и удобно расположился на стуле. Он медленно читал биржевые бюллетени. Раздался звонок, и слуга вышел. Через несколько секунд он вернулся:

— Миссис Оллорби! Вы примите ее, сэр?

Трайн отложил газету, снял очки, вытер стекла шелковым платком и сказал:

— Да! Пригласите ее сюда!

Когда толстая женщина вошла в комнату, Тигр стоял у камина и курил сигару. Он насмешливо улыбался.

Судя по внешнему виду, миссис Оллорби ночью спала одетой. Лицо ее было краснее обычного. Большой нос и подбородок, казалось, увеличились в размерах. Тигр впервые видел ее в таком состоянии. Он предположил, что причина кроется в событиях в Тауэре.

— Доброе утро, миссис Оллорби. Польщен вашим вниманием… Как поживает Гектор? — дружески спросил он.

— Только что пошел домой. Бедняга совсем выбился из сил. Он всю ночь провел на веслах, возил меня по реке. Согласитесь, с таким пассажиром, как я, это трудновато. Да еще дождь, возбуждение и прочее… Удивляюсь, что еще держусь на ногах.

— Садитесь, пожалуйста!

Трайн перестал улыбаться. Присутствие ночью этой женщины на Темзе могло повлиять на выполнение его плана. Он хорошо понимал, что необычайная энергия, выдержка, сметливость и дальновидность превращали эту женщину в опасного детектива. Он также знал ее тактику: никогда сразу не говорить об интересующем вопросе.

— Ночью была совсем неподходящая погода для гребли, — сказал Тигр.

— Согласна, — миссис Оллорби села на стул, порылась в своем большом ридикюле, достала цветной платок и вытерла лицо. — Гектор сказал: «Если детективу приходится всегда так работать, я, пожалуй, откажусь от этой профессии». Вы не можете представить, какое сильное было течение. Когда лодка была под Лондонским мостом, я думала, что она опрокинется, и мы утонем. Говорят, толстяки хорошо плавают, но я не хотела бы это проверять на практике.

— Но что вы делали ночью на реке?

— Такой же вопрос задал мне и Гектор. Он сказал: «Чего, собственно, мы ищем? Ведь они на моторной лодке, а у нас только два весла…» Я предпочла бы не садиться в дырявое корыто, именуемое лодкой, которую мы нашли у берега, но слишком сильно было желание узнать, куда «они» направляются. Нетрудно было наблюдать за «ними», потому что Сэмс-стрит очень темная улица. Я была рядом с «ними», когда «он» говорил о моторной яхте…

— Моторная яхта? — спросил Трайн. — Кто же, наконец, эти «они»? Кто же этот «он»?

— Выслушайте все, и тогда узнаете. — Она перевела дыхание и продолжила: