Ворота

Грегори кивнул и, пожелав Миллеру удачи, пошел дальше по коридору. Пройдя совсем немного, он почувствовал приятный запах специй, и вскоре набрел на чье-то скромное жилище. Оно состояло из наспех сколоченного стола, старого спального мешка и некого подобия шкафа, в котором хранились местные специи и рис. Дорожка из следов в этом месте заканчивалась, и Грегори решил, что идти дальше просто неразумно и нужно возвращаться к сержанту Миллеру.

Путь обратно занял немного больше времени, чем рассчитывал Грегори, но сержанта Миллера, хоть и думал, что тот уже далеко, он встретил у самой двери. Подходя к ней, рядовой Уокер сначала увидел вытекающую из-под щели между дверью и полом кровь, а, открыв дверь, рассмотрел в неярком свете выхода, к которому вела поднимающаяся наверх лестница, нечто, что могло быть сержантом Миллером.

В бесформенной куче мяса, из которой, словно копья, торчали окровавленные кости, изредка просматривалась форма американского военнослужащего. Грегори точно знал, что это сержант Миллер, и знал, что должен забрать его жетон. Он, уже ничего не соображая, присел рядом с ним и погрузил руки в теплую кучу, состоящую из мяса, костей, кусков ткани и органов. Прошло десять минут, двадцать, тридцать, а Грегори, откладывая найденные жетоны капитана Хилла и рядового Макбрайда в сторону, все раскидывал куски Миллера по коридору, и только спустя час среди гнусно пахнущих кишок нашел то, что искал. Измазанный кровью и содержимым желудка, жетон был наполовину вонзен в почку. Стальная пластинка с выбитым на ней именем принадлежала сержанту Джону Миллеру. Рядовой облегченно вздохнул и повалился на пол.

Все произошедшее дальше Грегори помнил лишь обрывками. Он помнил, как вышел из-под земли в деревне, в которой они останавливались на ночь, помнил, что заметил голого пожилого вьетнамца, помнил ярость на его лице, помнил, как земля вокруг него вдруг взорвалась, помнил, как стал убегать от него…

Грегори бежал, но выбежать из деревни не мог. Куда бы он ни поворачивал, деревня все не заканчивалась и не заканчивалась, а старик ни на мгновение не останавливался и продолжал преследовать его, пока они, наконец, не встретились. Грегори замер на месте, и земля под его ногами взлетела вверх. Его откинуло далеко в сторону, а когда он открыл глаза после сильной боли от удара, увидел, что его левой ноги и левой руки нет. Не успел он понять этого, как старик оказался рядом с ним. Он одним легким движением закинул его к себе на плечи и унес обратно под землю, после чего Грегори потерял сознание.

***

Рядовой Грегори Уокер из штата Юта умер в тот день и попал в рай, но ангелы доставили его на базу, отправили в госпиталь, поставили протезы, а затем отпустили домой, после чего закрыли в доме для душевнобольных из-за его нелепых слов о смерти и о рае с адом. Грегори пролежал в психушке целых три года, а когда вышел из нее, получил почти что полную свободу.

Но скрыться от наблюдающих за ним докторов у него не получилось. Постоянный надзор за ним осуществлялся круглосуточно, и долгое время, до самого начала двухтысячных годов, его, словно дикого зверя, перевозили из одного исследовательского центра в другой – изучали странную аномалию, наблюдающуюся в его теле. В двухтысячном году Грегори Уокеру уже должно было исполниться больше пятидесяти лет, но с момента его госпитализации во Вьетнаме его тело изменилось лишь так, что человек, видевший его лишь раз, с трудом отличил бы Грегори времен войны во Вьетнаме от Грегори, вошедшего в новое тысячелетие. Грегори Уокер выглядел не старше двадцати пяти лет, а сознанием так и остался в призывном возрасте, что ученые, однако, не посчитали странностью. Они объясняли это сильным шоком и психологической травмой из-за потери руки и ноги. На протяжении долгих десятилетний они исследовали его тело, но их исследования ни к чему не привели, и в третьем году второго тысячелетия правительством было решено предоставить ему свободу наравне с остальными жителями США. Ему возместили все мучения и подарили жилье, но взамен заставили регулярно приходить на обследования. Все происходящее напоминало настоящий цирк, но Грегори знал, что погиб тогда во Вьетнаме, поэтому все происходящее казалось ему вполне естественным, и он понял, что все еще жив только тогда, когда ощутил, что надзор над ним ослаб.

Грегори развязали руки, но возвращаться в семью он не стал. Родители уже давно умерли, а у брата была своя счастливая семья: любящая старушка-жена, два сына и пять внуков… Грегори не хотел неожиданно появляться в их жизни, поэтому, не стесняясь, заселился в подаренный ему правительством небольшой загородный домик и долгое время, пока не познакомился с ветераном Афганской Войны, жил в нем.

Новый и единственный за долгое время знакомый появился в его жизни неожиданно. Грегори подрабатывал экскурсоводом в своем городе, и один случайно набредший на него русский турист, представившийся ему Николаем Федоровичем, вдруг, искажая слова сильным русским акцентом, спросил его: «Сколько вам лет?»