Ворошилов

Он в ней прочитал, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, а звёзды, усыпавшие ночное небо, — далёкие миры! Может быть, и там, в глубинах мироздания, существует жизнь, такая же как и на нашей планете Земля. И Климу вдруг показалось, что верить в Бога смешно и глупо. Ему хотелось кричать о своём открытии, и он побежал к Рыжкову.

Увидев возбуждённого Ворошилова, Семён Мартынович испуганно спросил:

— Что случилось, Клим?

— Вы читали «Популярную астрономию» Фламмариона?

— Читал. А в чём дело?

— Как же так? Вы, мой учитель... — прорвало Клима, — знали, наверное, не только об этой, но и о других таких же книгах, а их, очевидно, немало, и ничего мне ни разу о них не говорили. Вы слушали мои глупые рассуждения о Боге и даже ни разу не намекнули о том, что это все выдумки, вы, вы — мой друг!

Рыжков с трудом успокоил бывшего ученика.

После этого Клим ещё некоторое время будет настойчиво искать любые научные книги по естествознанию, о происхождении человека и вселенной, о различных явлениях природы. Рыжков познакомит его с учением Дарвина, и это окончательно разрушит в нём то, что с детства он познавал в Законе Божьем: о сотворении Адама, о Всемирном потопе и Ноеве ковчеге...

Клим Ворошилов с тех пор стал считать себя атеистом, которым и останется на всю жизнь.

По работе Ворошилов не был непосредственно связан с литейным цехом. Тем не менее у него сложились очень тесные отношения с группой рабочих-литейщиков, среди которых были Иван Алексеевич Галушка, братья Степан и Роман Побегайло, Дмитрий Паранич.

Сблизились они в столовой, где работала мать Клима Мария Васильевна. За общим столом они часто обменивались мнениями о заводских делах, различных событиях, происходивших в Алчевске и за его пределами. При этом всегда получалось так, что инициатива в беседе принадлежала Галушке. Иван Алексеевич был среди них самым старшим и по жизни более опытным. Приехал он на завод из Ростова-на-Дону. Из-за слабости здоровья у него были проблемы с поступлением на работу, но когда его всё-таки взяли в литейщики увидели, какой это замечательный специалист. Впоследствии он станет изобретателем — придумает специальный формовочно-модельный станок, значительно упрощающий и ускоряющий отливку различных металлических изделий.

Разговоры, которые вёл Галушка среди ребят, были не только о заводских делах, но и о положении рабочих в России и европейских странах, об источниках обогащения помещиков и капиталистов, о политическом бесправии трудящихся. По словам К. Е. Ворошилова, у него всегда находились примеры и факты, которые действовали очень убедительно. И хотя Галушка не делал никаких выводов, слушавшим его становилось ясно, что рабочие своим трудом создают богатство для хозяев и что вообще все богатеи и сам царь сидят на шее трудового народа и, как пауки, опутывают свою добычу и впрыскивают яд.

Вести такие разговоры в столовой, в бараках становилось всё опаснее, и тогда по предложению Клима местом сбора выбрали заводскую школу, где обычно после занятий проводились пробные прокаты сцен спектаклей членами театрального кружка.

— Там можно будет оставаться после репетиций, — уверял Клим. — Места для сбора достаточно, и новые ребята будут вливаться в группу; думаю, наши беседы их заинтересуют.

— Так-то оно так, — заметил Иван Алексеевич, — да не каждому мы свой разговор можем доверить. Это, во-первых, Клим, а во-вторых, мы не знаем ещё, как отнесутся к этому учителя школы.

Ворошилов сказал: среди преподавателей школы надёжные люди — учителя Уварова и Шустова, сестры Крюковы.

Галушка решил познакомиться с ними и вскоре убедился, что учителя сочувствуют рабочим. После этого сходки единомышленников Ивана Алексеевича Галушки стали регулярно проводиться в школе; но о них знал лишь строго определённый круг лиц.

Так возникла первая нелегальная группа рабочих завода ДЮМО — зародыш социал-демократической ячейки.

РЕВОЛЮЦИОНЕР С ЮНОСТИ

Кружок Галушки

Нелегальный кружок Галушки разрастался. В конце 1898 года к нему примкнули металлурги-рабочие Иван Алексеевич Придорожко, Павел Ильич Пузанов, Сергей Петрович Сараев, Антон Тимофеевич Сложеникин, конторщик Николай Фёдорович Иванов, фельдшер заводской больницы Василий Мануйлович Соколов и другие.

Болезнь Ивана Алексеевича Галушки усугублялась, он часто выезжал в Ростов, к семье. На время его отлучек кружком руководил Ворошилов.