Вороны Вероники

Джованна старалась все забыть. Она бы сделала вид, что ничего не было, но Карло Брацци слишком хорошо знал ее-прошлую. В конце концов, он был ее первым мужчиной. Разумнее всего было оставить ее, едва Сидонья скрылась с глаз. Утащить деньги, бежать и осесть там, где ее никто не знал. Но что-то останавливало ее от этого шага. Какая-то симпатия к Карло Брацци. Ей было хорошо рядом с ним. Естественно, в те дни, когда у мужчины было хорошее настроение и он забывал, что женился на шлюхе. Тогда он рассказывал потрясающие истории — рассказчик он был отменный — делился легендами и забавными анекдотами. А после того, как обнаружил храм, он подхватил Джованну и повез его осматривать. А потом он вспоминал, кто она такая. И между ними пролегала отчужденность, и тогда Джованне вновь хотелось бежать.

Сделав глубокий вдох, Джованна шагнула в комнату. Нет пользы в том, чтобы прятаться за дверью.

- Мсье Граньё уже ушел?

- Ваш любовник? - Брацци на секунду умолк, наполняя бокал вином. - Да, ушел.

- Мой… - Джованна осеклась. Бесполезно отрицать. Она что угодно может говорить, но кто ей поверит? Взгляд упал на осколки на полу. - Я позову служанку.

- Сядьте, синьора.

Джованна повиновалась и точно школьница сложила руки на коленях. Брацци сейчас ужасно напоминал синьора Капрони, который обучал их чтению и письму, когда Джованне было лет шесть или семь.

- Я должен на несколько дней уехать, - Брацци принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину. - Сделать это нужно в секрете. Вы всем и каждому должны жаловаться на своего мужа, который заперся в кабинете и не обращает на вас внимания. У вас, уверен, отлично это получится.

Джованна кивнула, все еще недоумевая.

- И не позволяйте своим любовникам шнырять по дому, синьора.

Это было болезненным ударом. У Джованны не было любовников, за последние четыре года к ней ни один мужчина не прикасался, даже муж. Вспомнился жалобный вопрос сестры: «Почему он на мне женился?». Какая горькая ирония. Джованна каждое утро спрашивала свое отражение о том же.

Они с Брацци столкнулись на улице посреди охваченного безумием города. Впервые за полтора года. Стояли, смотря друг на друга. Карло Брацци вел в поводу двух лошадей из герцогской, как она узнала потом, конюшни. Он украл их и собирался бежать, понимая, что дни герцога и города, каким его знали, сочтены. Она выглядела ужасно. Брацци, должно быть, взял ее с собой из жалости.

Покинув побережье, они поженились в храме Единого божества, так не похожего на привычных Четверых. Она перестала быть Карни или ди Талонэ и стала синьорой Браци. На бумаге, потому что муж избегал ее. Брезговал, должно быть. Иногда от скуки и тоски Джованна подсчитывала мужчин, что у нее были и соглашалась. Да, это должно быть противно. Она сбивалась всегда на втором десятке.

И все же, несмотря на столь явную брезгливость, жизнь в качестве синьоры Брацци ей нравилась. У нее был небольшой дом в Руальесе, вандомэсской столице. У нее были любые вещи, которых может пожелать женщина. Не подозревающие о ее прошлом люди приглашали ее на приемы и обеды. Иногда Карло Брацци забывал о своей неприязни и становился потрясающим собеседником. Но не любовником. Впрочем, с этим Джованна примирилась и начала потихоньку приучать себя думать о муже, как о старике. Ему ведь уже сорок семь лет! Выходило плохо, потому что, явно не подозревая о «преклонности» своих лет, Брацци был энергичен, ловок и привлекателен. Но Джованна довольствовалась малым. Беседамим. Тем уважением, что к ней питали в обещстве. Вышивкой. О, вышивка оказалась великоленпым занятием.

Но прошлое неумолимо.

- К вам гость, синьора, - объявила Мими.

На этот раз Граньё прокрался тихой сапой. Джованна сразу же поднялась и встала за креслом, держась за его высокую спинку. Это была эфемерная защита. Эх, хватило бы ей сил поднять это кресло и швырнуть в этого мерзкого человека.

- Отличная позиция, - похвалил граньё. - Я войду в вас сзади, и вы будете держаться крепко, чтобы не упасть, пока я буду в вас долбиться.

Джованна криво ухмыльнулась. Эта похабщина, должно быть, действовала на горничных. Но не на взрослую женщину, которая цинизмом полна до кончиков ногтей.

- Мою соседку, мадам Жорас, может шокировать вид ваших бледных ягодиц. С чем пожаловали?

Взгляд скользнул по ее телу. Кожа принялась зудеть, и Джованна обнаружила вдруг у себя аллергию на такие похотливые взгляды.

- С деловым предложением, синьора, раз соблазнить вас не удается. Уговорите своего мужа передать мне концессию, и никто не узнает тогда ваш маленький секрет.

- О чем вы? - Джованна наловчилась изображать дурочку, и как всегда это вышло легко и естественно.

- Ох, синьора, синьора… - Граньё покачал головой. - Мы оба прекрасно знаем, что вы на родине были шлюхой и обслуживали мужчин с юного возраста. И были изобретательны, как я слышал. Было у вас прозвище?

Он был возбужден. Собственные слова и фантазии заводили его. Глаза пылали. Он бросил короткий взгляд на окно, оценил близость соседнего дома и приказал:

- Закройте шторы.

Джованна повиновалась.

- Примите ту же позу… хочу вас… замрите…