Вороны не умеют считать

— Совершенно верно.

— Должны быть еще пять.

— Вот именно.

— Хватит, наконец! — взорвался Бьюда. — Я пытаюсь найти подвеску…

— А я думал, подвеска у вас.

— Я имею в виду камни!

— Вы уверены, что в подвеске были именно изумруды?

— Нет.

— А она старинная?

— Да. Похоже, фамильная драгоценность. Откуда она только попала к Кеймерону?

— Наверное, купил, — сказал я. — Или получил по наследству.

Бьюда шумно вздохнул.

— Можно, конечно, предполагать, что он ее украл, — продолжал я. — Извините, сержант, но мне часто приходится иметь дело с таким видом приобретений.

Сержант Бьюда пристально посмотрел на меня.

— Знаете, Лэм, мне надо серьезно заняться вами. Вы умеете складно трепаться, но мои коллеги давно заметили, что вы всегда что-то не договариваете, пытаясь улизнуть от ответа. Смотрите, это может для вас плохо кончиться. — С этими словами Бьюда, улыбнувшись, вышел.

Берта облегченно вздохнула:

— Ладно, Дональд, как бы то ни было, пятьсот баксов у нас в кармане.

— Будет больше.

— С чего ты взял?

— Пообщался с Шарплзом.

— И что он?

— Напуган до смерти.

— Кто же его напугал?

— Не знаю.

— А как тебе кажется?

— По условиям завещания в случае смерти обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.

— В случае смерти обоих опекунов, — повторила Берта.

— Совершенно верно.

— Интересно, что даст проверка документов, — сказала Берта. — Ведь после смерти опекуна обязательно проводится проверка.

— Кое-что я выяснил.

— Ну и сколько же должно быть денег?

— Начальная сумма составляла восемьдесят тысяч.

— Это вполне хватило бы на жизнь обоим наследникам — Ширли Брюс и этому… как его?

— Роберту Хокли.

— Интересно, сколько они получают в месяц?

— Пятьсот долларов.

— Каждый?

— Да.

— Так что в год расходуется двенадцать тысяч.

— Совершенно верно.

Берта напряглась.

— Сколько лет продолжается опека?

— Двадцать два.

— И сколько сначала было денег?

— Наследство оценили в восемьдесят тысяч долларов, — повторил я.

— Пожалуй, доходы были огромные, — задумчиво проговорила Берта.

— Деньги вложили в золотые прииски. Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…

Берта с вожделением потерла руки.

— Дональд, милый, как ты меня радуешь!

Глава 8

Наступил вечер. Берта ушла домой, а мы с Элси разговаривали в приемной.

— Тебе нужна помощница, Элси.

— Спасибо, я пока справляюсь. Знаешь, Дональд, каждый раз, когда ты возвращаешься из своих поездок, на душе у меня становится как-то легко, радостно. Ты даже представить себе не можешь, что это для меня значит. Элси слегка покраснела.

— Но тогда появляется больше работы, — заметил я. Она засмеялась:

— Да. Ты вносишь деловой дух.

— Я имею в виду не это. Больше работать приходится именно тебе.

— Мне нравится много работать.

— Не понимаю, что здесь может нравиться. Сидеть по восемь часов за машинкой и стучать не отрываясь, как проклятая. Скажу Берте, чтобы поискала тебе помощницу.

— Что ты, Дональд! Я вполне справляюсь. Иногда действительно тяжело, но бывает и передышка.

— Пусть помощница занимается делами Берты, а тебя я назначу своей личной секретаршей.

— Дональд! Берту хватит удар!

— Что ж, тебе станет еще легче. Берта ведь так любит рассылать эти дурацкие письма. К тому же требует, чтобы каждое ты печатала отдельно. А на это уходит уйма сил и времени.

— Письма приносят пользу.

— Пользу? Какие-то гроши! А сейчас наклевывается хороший заработок. Ладно, надо будет решить с твоим назначением.

— Берта в обморок упадет.

— Ничего с ней не сделается.

Зазвонил телефон. Элси вопросительно посмотрела на меня.

— А ну их всех… Впрочем, сними трубку. Вдруг это Шарплз зовет на помощь? Элси подошла к телефону:

— Да, я слушаю… Это тебя, Дональд.

Я взял трубку и услышал хорошо поставленный резкий голос:

— Мистер Дональд Лэм?

— Да.

— Из частного сыскного агентства «Кул и Лэм»?

— Совершенно верно. Чем могу быть полезен?

— Говорит Бенджамин Наттолл. Вы были у меня сегодня, спрашивали о какой-то украденной подвеске. Мне хотелось бы вернуться к нашему разговору.

— Забудьте о нем. Вы сказали, что не видели подвеску, никаких других сведений мне от вас не нужно.

— Конечно, — сухо сказал Наттолл. — Но положение несколько изменилось.

— Что-то случилось?

— Мне необходимо подробно поговорить с вами.

— Мистер Наттолл, хотя я и не жалуюсь на отсутствие воображения, ваше поведение кажется мне весьма загадочным.

— Видите ли, — сдержанно сказал Наттолл, — здесь сержант Бьюда, сейчас он допрашивает меня.

— Хорошо, буду через пять минут. Скажите Бьюде, что я выезжаю.

Я повесил трубку.

— Кто это? — спросила Элси.

— Если позвонит Берта, передай, что я поехал к Наттоллу. Сэм Бьюда уже там. Кажется, Наттолл понял, что запираться бесполезно. Надо разобраться.

— Думаешь, получится?

— Попробую.

— Ты расскажешь им всю правду?

— Правда — бисер…

— То есть?

— Помнишь насчет бисера и свиней?

— Осторожнее, Дональд, у тебя могут быть неприятности.

— У меня так часто могли быть неприятности, что я уже ничего не боюсь. Свяжись с Бертой и передай: мне надо с ней встретиться, чтобы согласовать наши показания.

— А что будешь говорить ты?