Воронка

Так, в странном спокойствии, Лиза прожила до Нового года. Она полоскала пеленки и ночью кормила дочь грудью. Она готовила мужу ужины и стирала его рубашки, обнаружив две, отправленные на тряпки в дальнем углу шкафа. Лиза ездила в дом родителей, накрывала стол к чаю и подолгу болтала с мамой о том как быстро растет ее внучка. Она смутно осознавала происходящее, невозможно было заставить глаза не замечать пустой детской кроватки, сияющей чистоты неношеных мужских сорочек и оставшийся в чашках из маминого любимого сервиза не выпитый чай. И все же Лиза продолжала свою сюрреальную жизнь в окружении призраков, просто не зная чем же ей еще заняться. Денег, оставленных мужем пока хватало на детское питание, погремушки и прочее…

Наконец, одна из ошарашенных подруг Лизы пришла к ней в сопровождении знакомого психолога. После недолгой беседы доктор предложил Лизе пообщаться с одним из специалистов Центра психологической помощи «Надежда». Лиза отчего-то согласилась.

Курс лечения занял почти год. Сегодня Валентина прощалась с самой необычной пациенткой в своей практике.

— Лиза, вы должны благодарить только себя! — убеждала она молодую женщину. — Вы молодец, в вас скрыты огромные силы! Всегда помните об этом, и все у вас будет хорошо. Я позвоню вам через недельку и мы назначим встречу.

Лиза ушла. А через неделю она покончила с собой, отравившись газом. Предсмертная записка объясняла причину душевного катаклизма Лизы: у ее бывшего мужа и его новой жены родилась дочь.

…— Но как же так? — рыдала Валентина в кабинете руководителя центра. Непрофессиональные эти рыдания она позволила себе первый раз за полтора десятилетия своей психологической деятельности и только потому, что Роман Сергеевич был из разряда мужчин-подружек. Толстый и добродушный, он позволял женщинам расслабиться в своем присутствии. Валентина высморкалась в одноразовую салфетку, судорожно вздохнула, поморгала мокрыми глазами и в тот самый момент, когда казалось, слезы иссякли, расплакалась снова, причитая: — Да ведь все было хорошо!.. Лиза и тесты все прошла и со смертью родителей смирилась… Ну, невероятно это! Да, могла она расстроиться из-за ребенка мужа! Да, порыдать могла бы, истерику закатить, но в газовую духовку лезть?! Нет, не верю! И потом она бы обязательно мне позвонила, обязательно!

Роман Сергеевич пожал плечами:

— Валечка, просто, ты же сама понимаешь, что не могло все быть так гладко, как ты говоришь…

От изумления зареванные Валины глаза раскрылись так, что стали видны красные сосудики глазного яблока. Она произнесла с дрожью:

— Рома! Ты считаешь, что я виновата? Да ты что? Я же профессионал! У меня медицинское образование. Не то что у Иващенко или Ганеевой — они факультет биохимии в педе кончили и теперь в душу к людям лезут! А я…

Роман Сергеевич потянулся через стол и взял ее потную ладонь.

— Перестань, — мягко произнес он, — никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто, сама знаешь, тут не психолог нужен был, а психиатр. И если хочешь знать, то виноват на самом деле я. Просто я подумал… Ох, да что там! Муж ее хорошие деньги заплатил, чтобы мы бедолагу в порядок привели. А привлеки психиатра — тут же окажешься у Ищенко в лапах…

Роман Сергеевич упомянул главного специалиста психиатрической больницы города Гродина не случайно: Василий Цезарионович Ищенко к самому факту существования Центра психологической помощи относился с ядовитым сарказмом и неприкрытым предубеждением. А если учесть авторитет академика Ищенко в кругу серьезных медиков и его связи во властных структурах Гродина, то получалось, что он из обыкновенного недоброжелателя превращался в серьезного противника. Его имя пугало каждого сотрудника Центра «Надежда», буквально, до печеночных колик, так что Валентина как-то сразу пообсохла, схватила предложенную Романом Сергеевичем сигарету, притихла, собралась. Роман Сергеевич еще немного поубеждал ее, поуспокаивал и отправил восвояси с миром.

А произошедшее на самом деле осталось под завесой тайны…