Вороний закат

Штопаные развернулись, бросили полузаряженные мушкеты и вытащили железо. Я заставил себя встать. Ноги пронзило болью.

Подбирались штопаные осторожно. Пусть я и выглядел забитым до полусмерти, но с чудовищной рожей и пылающими глазами наверняка казался им выходцем из второго ада. Впрочем, мои странности задержали штопаных на пару секунд, не дольше. Все-таки их было много, а я – один.

Выставив меч, я попятился. Вот и вся атака.

Сильпур зарубил еще двоих, но теперь его теснили те, кто примкнул к мушкетным стволам багинеты. Двое с копьями обычно справляются с мечником, пусть и калибра Сильпура. Гребаный высокомерный ублюдок! Вот просто взял и похоронил нас. Шаманка вынула нож и принялась водить им туда-сюда по ладони, разрезая кожу. Затем размазала кровь по лицу и запела.

Слушать времени не было. Штопаный наскочил на меня, целясь в руки, – ни до чего больше он бы своим железом не дотянулся. Я отбил клинок и сразу сделал выпад, но шагнул недалеко, и паршивец от моего удара уклонился. Атаковал второй. Я отвел его меч, и тут фейерверк в голове собрался в луч, плеснул в тело энергией. Противник, попытавшийся отбить удар, внезапно наткнулся на острие.

Но сам я открылся, и ко мне немедленно полетел клинок. Я защитился рукой. Тулуп смягчил удар, но лезвие добралось до мяса. В бою такая боль не ощущается, да и напавший сразу отскочил, чтобы не попасть под мой удар. Рана почти не кровоточила, вышла только малость черной вязкой жижи. Голова перестала кружиться, и теплая сила заполнила тело.

Я чуть не засмеялся.

Двигаться, все время двигаться. Нельзя останавливаться, позволять им атаковать сообща. Кружить, загонять их друг на друга. Может, кто-нибудь споткнется.

Шаманка завыла, гортанно заулюлюкала. Воздух загустел от примитивной магии, толчками выходившей из карнари. Отрава Морока зашевелилась, но вяло. Не я был мишенью карнари. Она сочла меня меньшей угрозой и целилась в Сильпура.

Я ошибся насчет багинетов. Сильпур умудрился отсечь одному руку, отбить выпад второго и загнать ему клинок в голову. Изящный и, вместе с тем, небрежный стиль фехтования. Но шаманка, плюясь кровью, уже навела чары, захлестнула Сильпура. Тот шагнул к ней и вдруг споткнулся, рухнул, дергая ногами, на лед. Удивленно посмотрел на свои ноги – что это с ними? – потом на шаманку. Человек с отрубленной рукой поднялся, вытащил из-за пояса тяжелый кинжал. От его глаз вниз по щекам тянулись кровавые дорожки.

Я снова замахал мечом, отгоняя нападавших, но с каждым движением чувствовал, как деревенеют мышцы. Штопаный сделал ложный выпад, я хотел ответить, но, не найдя сил, опустил меч. Дыхание перехватило, ноги готовы были подкоситься.

И тут из дыры вырвалась Амайра, смуглая, с волосами цвета ночи – и высоченная! Когда она успела так вырасти? Она в мгновение ока оказалась подле тех, кто наседал на меня. Отвела щитом меч, пырнула одного, добила, затем развернулась ко второму. Я собрал последние силы и попытался разрубить этого второго пополам, он отразил удар, но не успел отреагировать на Амайру. Та всадила ему клинок в спину. Штопаный и не вскрикнул.

Сильпур уже был на ногах, а штопаные вокруг него валялись на полу. Еще пара стонов от умирающих – и все закончилось. С ума сойти, это бледное зеленоглазое дерьмо вынесло шестерых!

Меч выскользнул из пальцев, я опустился на колени.

Раньше Амайра бросилась бы обниматься – но теперь она выросла. Женщина, стоявшая передо мной, мало походила на прежнюю Амайру. Все еще тонкая в кости, то же скуластое лицо с резкими чертами, орлиный нос – наследство предков, тут ничего не изменишь. Но вот глаза…

Я оставил ее ребенком, а теперь это был боец, едва ли не страшней, чем Ненн.

Амайра обвела меня взглядом – не ранен ли?

– Капитан-сэр, вы вовремя, – чуть улыбнувшись, обронила она.

Ну, может, не так сильно Амайра и поменялась…

– Хочешь сказать, мы не спешили? – осведомился я.

– Хочу. Но лично ты успел, – сказала она и, помрачнев, добавила: – Василова подстрелили.

Амайра глянула на Валию, вздохнула и полезла в дыру. А я посмотрел на Сильпура: весь в крови, но провалиться мне, если это его кровь. Шаманка же валялась с ножом в спине. С моим, между прочим, ножом. Валия прислонилась к колонне и ожесточенно вытирала руки о тулуп. Вытирала и не могла остановиться.

– Хорошая работа, – похвалил я. – Даже замечательная.

Валия горестно покачала головой. Наверное, ей впервые довелось воткнуть нож в человека. В такой момент мысли об убийстве во спасение не слишком помогают. Чувствуешь себя паршиво. Очень.

Я присел подле трупа шаманки и не удивился, когда в уголках ее глаз проступила кровь, а затем поднялись веки. Я знал, кто глядит на меня глазами мертвой дикарки-карнари.

– Ты приблизил день вашей общей гибели, – долетел сквозь недвижные губы сухой безжизненный голос Саравора.

Вот же любитель болтать через трупы.

– А мне кажется, мы побеждаем, – заметил я.

– Посмотри вокруг, на трещины мира. Разве это похоже на победу? А вдруг Воронья лапа напитает силой оружие и обрушит его на Морок? На что еще он пойдет ради выигрыша?