Вороний закат

Станок стоял на платформе: высокий, из темного металла, с полированными линзами. Единственный в своем роде. Когда свет пойдет через него, он уже не остановится.

– Я могу начать прямо сейчас, – нетерпеливо сообщила Каналина. – Конечно, схождение еще не полное, но…

– Пусть луны сойдутся. Сердце зарядится меньше, чем за минуту, – сказал я. – Не стоит держать эту штуку вне ящика дольше необходимого. Вы же видели, что она сделала с волами.

Каналина неохотно кивнула.

– Но будьте наготове. Как только время придет, начинайте.

– Ну, зарядим мы сердце, а потом? – потерев лоб, осведомилась Каналина.

– Тогда Безымянные сделают свое дело, каким бы оно ни было. Воронья лапа говорил, что это – оружие. Он его применит.

– А мы? – спросила Каналина.

Я покачал головой. Вероятно, нас возьмут драджи. А если Воронья лапа задействует сердце, то мы тем более не вернемся домой.

– Думаю, нам конец. С самого начала было ясно: этот поход – самоубийство. Мы пришли сюда, чтобы умереть.

– Не просто умереть, – возразила Валия и стиснула руку Каналины.

Та поморщилась, но руку не отняла.

– Мы пришли, чтобы жили другие, чтобы дети любили, смеялись, смогли вырасти и состариться, – закончила Валия.

– Как чудесно было бы состариться, – мечтательно произнесла Каналина, и ее припудренные пылью губы растянулись в улыбке.

– Четыре часа, – тоскливо протянул Норт. – Их у нас не будет. Посмотрите.

Он указал на равнину. Там клубилась пыль и двигались темные фигурки.

Драджи явились.

Они были изранены, изнурены Мороком. Харки, пересекая пустыню, выбились из сил. Акрадий вел их своей волей, лишив всякой мысли. Драджи, словно ураган, неслись к неоспоримой цели. Спотыкались, оскальзывались в собственной крови, бросали раненых, но неслись. От армии остались жалкие ошметки, и все же она добралась.

Я надеялся на другой исход. Умолял Духа милосердия дать нам немного времени. Но Дух не внял моим молитвам. Духи никогда нас не слышат.

– Скоро? – спросила Валия.

– Через три часа они будут под стенами. Потом еще чуть-чуть – и появятся здесь.

– Но что-то же можно сделать, – пробормотала Каналина.

Мы не нравились друг другу, но я восхищался ее решимостью.

– Есть один способ обороны, – кивнул я. – Созовите всех.

Мы собрались в засыпанном песком дворцовом саду. Люди имели право знать. Оставшиеся бойцы выглядели мертвенно-бледными. Им было страшно. Они потеряли сотни друзей и понимали, что скоро погибнут сами.

– Надеюсь, это чертовски хороший план, – буркнула осунувшаяся Каналина. – У нас полсотни солдат, несколько легких пушек, я и один Мраморный страж. Бежать нам некуда. Если мы не успеем, нужно не отдать сердце в руки врага. Нельзя допускать Акрадия до оружия такой силы. Лучше я его уничтожу.

– Не получится, – заметил я. – Кроме того, Акрадий победит и без сердца. Будем стоять до конца.

– Сердце – наша единственная надежда, – сказал Норт и понимающе посмотрел на меня.

Ага, еще бы подмигнул. Он тоже знал, как выложились Безымянные в попытке сдержать Спящего. И в последние дни часто меня поддерживал. Но я почему-то не был этому рад. Наверное, не мог забыть историю с Гиральтом и Тнотой. Или просто ненавидел его нутром, да и все.

– Последний ваш план окончился плачевно, и на нас по-прежнему идут тысячи драджей, – зло процедила Каналина. – Мы не выживем.

– Наше личное выживание не входит в список задач, – напомнил я. – Мы должны выиграть время, чтобы собрать свет в сердце и позволить действовать Безымянным. Этого достаточно.

Солдаты беспокойно заерзали. Они понимали, что положение у нас – как у свиньи на вертеле, но чувствовать себя обреченными не хотели.

– Мы сделали, что могли, для обороны дворца, но нас слишком мало. Мосты не удержим, – сказал командующий солдатами капитан, пожилой тип с начисто откусанным ухом.

– И не надо, – заявил я. – Мы отступим во дворец и взорвем мосты.

На небе сверкали сходящиеся луны. По городу гуляли яркие разноцветные лучи, похожие на прожекторные. Это было бы прекрасно, если бы всех нас не ждала скорая смерть.

Я молча ждал реакции остальных.

– Если взорвем мосты… окажемся в ловушке, – заметил капитан.

Он не понимал, что уже не важно, попадем мы в ловушку или нет. Главное – напитать светом сердце ледяного демона.

– Верно, – прохрипел я. – Мы не удержим и одного моста. Но жижа в канаве смертельна для драджей, как и для нас. Она засасывает, словно зыбучие пески. И там не вода, а отрава Морока. Мы отрежем их от дворца. А того, кто рискнет переплыть канаву, утопим. План, конечно, так себе, но лучшего у нас нет.

– Ну, хотя бы уйдем сражаясь, – вздохнула Каналина.

– Да.

Лицо мое было бесстрастным. Я не юлил и никого ни к чему не принуждал. Не давал ложных обещаний, не намекал на то, что найдется хитрый способ сбежать. Правду скрывал до последнего, но зато знал: никто не дезертирует и не откажется принять предложенный план. Да, я всегда манипулировал людьми и сейчас просил их решить, сколько жизни им оставалось.

– Я за, – отозвался Норт. – Так и надо сделать.

– Других вариантов нет, – согласилась Каналина, но вид у нее был сердитый.