Воронята

Вертолет замедлился, и все четверо вытянули шеи. Они были глубоко в горах, и земля поднималась им навстречу. Вокруг колыхались просторы загадочных зеленых лесов, которые сверху казались бурлящим темным морем. Среди склонов и оврагов, впрочем, виднелось наклонное поле, словно покрытое зеленым ковром, а на нем – какие-то бледные изломанные линии.

– Что это такое? – спросил Ганси. – Хелен, стой. Стой!

– По-твоему, мы на велосипеде едем? – поинтересовалась Хелен, но полет слегка замедлился.

– Смотри, – сказал Адам. – Это крыло. Вон там – клюв. Птица?..

– Нет, – холодным и ровным голосом произнес Ронан. – Не просто птица. Это ворон.

Постепенно очертания, выплывающие из высокой травы, стали ясны для Ганси: да, птица, с откинутой назад головой и сложенными крыльями, как на картинке в книжке. Растопыренные хвостовые перья, приблизительные очертания когтей…

Ронан был прав. Даже в стилизованном виде абрис головы, великолепный изгиб клюва и взъерошенные перья на шее безошибочно давали понять, что это ворон.

Ганси почувствовал, как по телу побежали мурашки.

– Сажай вертолет, – немедленно велел он.

Хелен ответила:

– Я не могу сесть на частной территории.

Он умоляюще взглянул на сестру. Нужно было записать координаты. Сделать фотографию для личного архива. Зарисовать эту штуку в своей тетради. А главное, Ганси хотел коснуться линий рисунка, чтобы для него он стал настоящим.

– Хелен, на две секунды.

Она ответила ему понимающим взглядом, даже снисходительным. Этот взгляд вполне мог вызвать ссору несколько лет назад, когда Ганси было проще разозлить.

– Если владелец обнаружит меня и решит подать в суд, я могу потерять лицензию.

– Две секунды. Ты видела сама. Никого нет на много миль вокруг. Ни одного дома.

Хелен спокойно взглянула на брата.

– Я должна быть дома через два часа.

– Две секунды.

Она закатила глаза и откинулась на спинку, а затем, покачав головой, вновь обратилась к приборной доске.

– Спасибо, – сказал Адам.

– Две секунды, – мрачно повторила Хелен. – Если не успеете, улечу без вас.

Вертолет приземлился в десяти метрах от сердца ворона.

23

Как только вертолет коснулся земли, Ганси выпрыгнул из кабины и зашагал по траве, высотой до бедра, с таким видом, словно это место принадлежало ему. Ронан держался рядом. Сквозь открытую дверь вертолета Блу услышала, как Ганси окликнул по телефону Ноя и назвал координаты поля. Он был полон энергии и силы, как король в своем замке.

Блу, наоборот, немного затормозила. По множеству причин ее ноги после полета словно превратились в желе. Она сомневалась, что поступила правильно, утаив от Ганси часть правды насчет кануна дня святого Марка, и волновалась – а вдруг Ронан вновь попытается с ней заговорить.

Но на поле чудесно пахло – травой, деревьями… откуда-то доносился запах воды, и ее было много. Блу подумала, что могла бы счастливо жить тут. Идя рядом с ней, Адам заслонил глаза ладонью. Здесь он явно чувствовал себя как дома. Его волосы были того же бесцветного коричневого оттенка, что и кончики сухой травы, и он выглядел красивее, чем когда-либо. Блу вспомнила, как Адам недавно взял ее за руку, и ей захотелось, чтобы он опять это сделал.

С некоторым удивлением Адам произнес:

– Линии отсюда почти невидимы.

Конечно, он был прав. Хотя Блу видела ворона, когда они приземлились рядом с ним, те географические особенности рельефа, которые составляли рисунок, теперь совершенно скрылись из глаз.

– Я все-таки ненавижу летать. Извини, что Ронан так себя ведет.

– Лететь было даже неплохо, – сказала Блу.

Вообще-то, не считая Ронана, ей понравилось само ощущение полета в очень шумном пузыре, способном направиться в любую сторону.

– Я думала, будет хуже. Ты вроде как отказываешься от контроля – и всё хорошо. А Ронан…

– Он настоящий цепной пес.

– Видала я очень милых цепных псов.

Каждую неделю Блу выгуливала пятнистого питбуля с такой милой улыбкой, какую только можно ожидать от собаки.

– Ронан – из тех псов, которых показывают в криминальной хронике. Ганси пытается его переучить.

– Как благородно.

– Тогда он меньше переживает из-за того, что он Ганси.

Блу в этом не сомневалась.

– Иногда он очень высокомерен.

Адам потупился.

– Он никого не хочет обидеть. Это всё голубая кровь.

Он хотел сказать что-то еще, но его прервал крик.

– ТЫ СЛЫШИШЬ, ГЛЕНДАУЭР? Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ НАЙТИ ТЕБЯ! – Голос Ганси, возбужденный и звонкий, эхом отражался от лесистых склонов, которые окружали лощину.

Адам и Блу обнаружили его стоящим на чистой светлой тропинке. Вытянув руки и откинув голову назад, Ганси вопил, обращаясь в пространство. Адам беззвучно рассмеялся.

Ганси ухмыльнулся им обоим. Трудно было устоять перед ним в этом облике. Сияющий, белозубый… не мальчик, а рекламная картинка.

– Устричные раковины, – заметил он, наклонился и поднял с земли что-то светлое.

Этот обломок, один из многих, устилавших тропинку, был чисто-белый, с тупыми, стертыми краями.

– Вот чем выложен ворон. Точно так же выкладывают дороги внизу, в зоне прилива. Устричные раковины поверх голого камня. Что вы об этом думаете?