Воронята

– Что ж, – сказала Мора. Несомненно, любопытство перевесило пунктуальность. – Вы опоздали, но не смертельно. Заходите в комнату. Можно узнать, как вас зовут?

Разумеется, Деловой Тип с Мобильником притащил большую часть своей компании из «Нино», за исключением неряхи. Они втроем до краев наполнили коридор – шумные мальчишки, такие самоуверенные и дружные, что в своем присутствии они просто не позволяли никому другому чувствовать себя спокойно. Это была стая изящных животных, которым служили броней часы, мокасины и дорогой покрой школьной формы. Даже татуировка бритоголового парня, пересекавшая выпуклости позвоночника чуть выше воротника, была оружием, которое словно угрожало Блу.

– Ганси, – сказал Деловой Тип с Мобильником, указав на себя. – Адам. Ронан. Куда нам идти? Туда?

Он всей ладонью указал в сторону гадальной комнаты, как регулировщик на улице.

– Да, – согласилась Мора. – Это, кстати, моя дочь. Она будет присутствовать на сеансе, если вы не против.

Взгляд Ганси упал на Мору. До сих пор он вежливо улыбался, но теперь улыбка словно застыла на его лице.

– О. Привет, – сказал он. – Внезапно.

– Вы уже встречались? – спросила Мора, устремив на дочь ядовитый взгляд.

Блу почувствовала себя несправедливо гонимой.

– Да, – с достоинством ответил Ганси. – Мы поспорили о возможностях выбора профессии для женщин. Но я не знал, что она ваша дочь. Адам?

Он устремил почти такой же ядовитый взгляд на Адама, у которого глаза полезли на лоб. Адам, единственный из них троих, явился не в школьной форме. Он прижимал ладонь к груди, как будто пытаясь прикрыть вылинявшую футболку с эмблемой кока-колы.

– Я тоже не знал! – воскликнул Адам.

Если бы Блу знала, что он придет, то не стала бы надевать светло-голубой топ с пришитыми на вороте перышками. Адам не сводил глаз с ее наряда. А потом повторил, обращаясь к Блу:

– Клянусь, я не знал.

– Что такое с твоим лицом? – спросила Блу.

Адам горестно пожал плечами. То ли от него, то ли от Ронана пахло гаражом. Голос Адама звучал самоуничижительно:

– По-твоему, с синяками я выгляжу круче?

На самом деле он выглядел хрупким и грязным, как выкопанная из земли чайная чашка, но Блу промолчала.

Ронан ответил:

– Нет, выглядишь ты как полный лох.

– Ронан, – произнес Ганси.

– Я хочу, чтобы все сели! – крикнула Мора.

Было так странно слышать ее крик, что почти все сели – или плюхнулись – на разнородные предметы мебели в гадальной комнате. Адам потер скулу, как будто мог убрать с нее синяк. Ганси сел в кресло во главе стола, положив руки на подлокотники, как председатель. Подняв бровь, он взглянул на фотографию Стива Мартина в рамочке.

Только Калла и Ронан остались стоять. Они подозрительно смотрели друг на друга.

По-прежнему казалось, что в доме никогда еще не бывало так людно (совершенно ложное ощущение).

Хотя, вероятно, в доме никогда еще не бывало столько мужчин. И уж точно – столько Воронят.

Блу казалось, что само их присутствие чего-то лишает ее. Стоило им прийти сюда, и ее семья стала казаться какой-то сомнительной.

– Здесь слишком шумно, черт возьми, – сказала Мора.

То, как она произнесла это, держа один палец на пульсе, под челюстью, навело Блу на мысль, что вовсе не их голоса звучат слишком громко. Мора прислушивалась к чему-то в собственной голове. Персефона тоже поморщилась.

– Мне уйти? – спросила Блу, хотя совершенно этого не хотела.

Ганси недоуменно поинтересовался:

– Почему ты хочешь уйти?

– Моя дочь усиливает связь, – пояснила Мора.

Она хмурилась, глядя на парней, как будто пыталась извлечь смысл из происходящего.

– А вы трое… и без того очень громкие.

Блу стало жарко. Она представила, что нагревается, как электрический кабель, и потоки энергии от всех присутствующих проходят сквозь нее. Что такое творилось в душе у Воронят, если это оглушало Мору? Они все вместе пытались что-то передать или просто душа Ганси вслух вела обратный отсвет?

– В каком смысле громкие? – спросил Ганси.

Блу подумала: однозначно, он вожак этой небольшой стаи. Остальные смотрели на него в ожидании подсказок.

– В том смысле, что ваша энергия очень… – Мора не договорила, утратив интерес к собственным объяснениям.

Она повернулась к Персефоне. Блу расшифровала взгляд, которым они обменялись. Он гласил: «Что здесь творится?»

– Ну, что будем делать?

Мора спросила это так рассеянно и смутно, что у Блу от волнения всё сжалось в животе. Мать была напугана. Вот уже во второй раз гадание как будто подталкивало ее туда, где Мора ощущала себя очень неуютно.

– По одному за раз? – предложила Персефона чуть слышным голосом.

Калла сказала:

– И поштучно. Или так, или кому-то придется уйти. От них слишком много шума.

Адам и Ганси переглянулись. Ронан затеребил кожаные шнурки у себя на запястье.

– Что значит «поштучно»? – уточнил Ганси. – Как это отличается от обычного сеанса?

Калла обратилась к Море, как будто ничего не слышала:

– Неважно, чего они хотят. Будет именно так. Пусть соглашаются или уходят.

Мора по-прежнему сидела, щупая пульс у себя на шее. Она ответила Ганси:

– Поштучно – это значит, что каждый из вас вытащит только одну карту из колоды Таро, и мы ее истолкуем.