Читаем Воронье живучее полностью

Дадоджон взял вещмешок в руки. Туйчи, следуя его совету, разогнал лошадей, и они внеслись в сай, но колеса арбы провалились и увязли в грязи. Лошади хрипели от напряжения, Туйчи подхлестывал их плетью, — все бесполезно.

— Приехали, — сказал Туйчи и почему-то спрыгнул прямо в воду, которая доходила ему до колен.

Он подошел к лошадям, успокаивая их, погладил по мордам и похлопал по крупу, затем привел в порядок сбрую.

— Теперь будем загорать, — уныло произнес он.

— Теперь разгрузим арбу, — улыбнулся Дадоджон. — Не может быть, чтобы такие здоровые кони ее не вытащили.

— Вы что, хотите мешки перетаскать?

— Перетаскаем. Другого выхода нет.

— Нет, это не дело, — сказал Туйчи. — Я не дам вам лезть в холодную воду. Еще не хватало, чтобы в первый же день заболели.

— Да брось ты, не сахарный я, не растаю. Не в таких передрягах бывал.

— Нет-нет, давайте подождем. Кто-нибудь да появится…

Туйчи не успел договорить фразу, как послышался шум приближающейся машины. По противоположному берегу ехал темно-зеленый «виллис». Остановился как раз напротив. Первым из машины вышел худощавый мужчина в сером кителе с отложным воротником, следом появился второй, пониже ростом, в черном костюме и белой сорочке, при галстуке. Это был районный прокурор Бурихон. Тотчас узнав Дадоджона, он радостно закричал:

— Дадоджон! Ты ли это?! Родной мой Дадоджон!.. Аминджон Рахимович, — сказал он своему спутнику, — это тот самый Дадоджон Остонов, которого ждут в кишлаке. — И опять закричал: — Дадоджон, здравствуй! С приездом, родной!.. Как ты там оказался? Что случилось?

Дадоджон вначале не узнал Бурихона, удивленный, спросил у Туйчи, кто это такой, а услышав ответ, тоже обрадовался.

— Здравствуйте, ака! — прокричал он. — Спасибо! Ехали вот и застряли.

— Сейчас машина тебя перебросит, поедем в кишлак, — сказал Бурихон и повернулся к шоферу.

— Это его машина? — спросил Дадоджон.

— Нет, секретаря райкома Рахимова, — ответил Туйчи и восхищенно добавил: — «Виллис», американский!..

Дадоджон, перевидавший десятки этих «виллисов», улыбнулся наивному восторгу Туйчи, для которого подобная машина была заморским чудом, и, сложив ладони рупором, закричал:

— Трос нужен, трос! Тут сахар для интерната, сахар!.. Нужно вытащить!

Аминджон спросил шофера, есть ли у него трос и можно ли вытянуть арбу.

— Есть, конечно, есть! Как же можно ездить по нашим дорогам без троса? — сказал шофер. — Сейчас возьмем на буксир.

— Действуйте! — кивнул Аминджон.

— Время теряем, — буркнул Бурихон.

— Ничего, мы это моментально! — весело произнес шофер и, вытащив из-под сиденья толстый проволочный трос, полез в воду, закрепил с помощью Туйчи один конец троса на дышле арбы, а второй прицепил к машине и снова сел за руль.

Туйчи взобрался на облучок, взял в руки вожжи.

— Давай! — крикнул он.

Машина взревела. Трос натянулся. Туйчи подхлестнул лошадей; они вытянули шеи, напряглись и, кося друг на друга глазами, словно сговориваясь, сделали первые шаги. Арба затрещала, но сдвинулась с места… пошла… Через несколько минут она оказалась на противоположном берегу, и Туйчи помахал Дадоджону.

Затем шофер, переехав сай, открыл дверцу машины перед Дадоджоном и перевез его. Дадоджон сперва попал в крепкие объятия Бурихона, потом поздоровался за руку с секретарем райкома. Аминджон тоже притянул его на мгновение к себе. Сыпались возбужденные восклицания, торопливые расспросы. Бурихон, смеясь, восторгался тем, что он первым сообщил старшему брату Дадоджона радостную весть о его возвращении, теперь первым встречает и конечно же сам доставит домой. Ему достанется шодиёна — подарок за доставленную радость!

Туйчи стоял в стороне и смущенно улыбался. Попрощавшись с ним, все трое уселись в машину (Дадоджон и Бурихон на заднем сиденье, Аминджон — рядом с шофером) и поехали.

— Давай, Мирсалим, жми! — сказал Бурихон шоферу таким тоном, словно тот подчинялся ему, и обратился к Дадоджону: — Почему ты не дал телеграммы? Сюрприз хотел сделать?

— А кто вам сообщил? Откуда узнали? — спросил Дадоджон.

— Плохой был бы я прокурор, если бы не умел дознаваться, — засмеялся Бурихон, не ответив на вопрос.

Но Дадоджон уже догадался, что однополчанин прислал из Куйбышева телеграмму, и подосадовал на него: «Эх Юра, Юра, перестарался, дружок. Что же ты наделал, зачем?» Перед его мысленным взором мгновенно промелькнуло лицо Наргис.

Досада на друга, усталость, горечь из-за сорванного свидания с любимой вылились вдруг в злое раздражение.

— Не знал я, что тут такие порядки! — резко бросил он. — Не думал, что, сойдя с поезда на рассвете, домой доберешься только к вечеру, что самовары закипают по три часа, везде толкотня и неразбериха, никакого уважения к людям!.. Знал бы про ваши беспорядки, обязательно дал бы телеграмму.

— Что ты имеешь в виду? — сдвинул брови Бурихон.

— Да хоть транспорт! Автобус появляется когда вздумается, половина пассажиров остается, не смотрят, женщина ждет или инвалид, ребенок, фронтовик — все одно, кто посильнее, понахальнее, тот и лезет. Нахалам и хамам, видно, тут вольготно…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века