Ворон. Осколки нас

Дрожь предвкушения разлилась по телу, заметив, что моя футболка задралась до самых ребер, оголяя плавные девичьи изгибы. Не удержался, погладив ее бархатистый животик. Мягкая персиковая кожа. Излишне бледная.

Я почувствовал укол вины.

По-хорошему, прежде чем накачивать ее своей спермой, надо бы мне заняться ее здоровьем. Вывести на отдых. Заставить пропить курс витаминов. Купить комплексный абонемент в спа-салон.

Потому что Алина выглядела измотанной. На пределе собственных сил. Весь вечер клевала носом, и уснула, кажется, спустя миг после того, как ее светлая головка коснулась подушки.

Во время разговора с Артемом выяснилось, что, оказывается, моя Алина полтора месяца пахала в ресторане почти без выходных. Рабовладелец, херов. Могли бы и поскорее найти девчонке подмену. Ночами еще умудрялась что-то шить… Загнала себя.

И тут я со своим неуемным сексуальным аппетитом и маниакальным желанием скорее зачать ребенка. Мудачье.

Да, определенно, мне нужно было немного попридержать коней. Дать Алине время восстановиться. Выдохнуть. Осознать, что она теперь ни одна, и не обязательно работать двадцать четыре на семь, чтобы заработать на новые туфли…

Ей вообще не нужно больше работать. Пусть занимается любимым делом — шьет свои одежки! Как раз сегодня хотел поговорить об увольнении из «Патриков», но моя Лебедева уснула, продолжая сладко посапывать, пока я впивался голодным взглядом в её полуобнаженное тело.

Не удержавшись, обвел кончиком пальца аккуратный пупок, и, скользнув выше, осторожно задрал футболку, оголяя её небольшие убийственные сиськи.

Ну, пи*дец.

Не только мудак, но и псих.

Не мог дать своей девочке выспаться…

Скулы сводило от желания… А член…

Собственно, я и проснулся от неконтролируемого стояка. Такое со мной уже случалось. Лет в тринадцать. Шел в туалет. Передергивал. И возвращался в постель.

Но сейчас не хотелось никуда идти. Все мои мысли находились у Алины между ножек. И я чокнусь, если прямо сейчас не окажусь в ее горячем тугом цветочке…

Избавившись от боксеров, я подцепил ее трусики, беспрепятственно стягивая их по стройным ножкам, и прижался к Алине сбоку.

— Кирюш… — пробормотала сонно.

Кирюш… Никогда раньше она меня так не называла. С такой любовью. И теплотой. Крышу окончательно снесло.

— Алиночка… — поцеловал кожу у нее за ушком.

— Что ты… делаешь? — таким нежным охрипшим от сна голоском.

— Любить тебя хочу…

— Но мы же перед сном… — почти беззвучно. — Мы…

Да, Алин, да… Обжигал ее тонкую шейку раскаленным дыханием. Но я ни черта не могу с собой поделать… Дурканусь, если не возьму тебя, такую теплую и сонную, прямо сейчас…

— Можно? — сжал зубы, в надежде хоть немного себя стопорнуть.

— Воронов, тебе всё можно…

Да, бл*яяять!

Проглотив животный стон, я смял ее ягодицы ладонями… Огладив, легонько шлепнул, срывая с губ моей Алины многообещающее «ааа-х…». Меня крыло, как она сходу включалась в нашу близость… Будто для нее нет ничего важнее, моего наслаждения…

Близость! Ха…

Я даже в мыслях не мог называть секс со своей дикаркой иначе, хотя трахались мы знатно. Много и громко. Пошло… С протяжными стонами и чавкающими звуками. Влажно и горячо.

Хаотичным движением я подтянул свою девочку еще ближе, упираясь в нее массивной эрекцией. Провел головкой по входу снизу вверх… Вот как она на меня действует… Спала тут такая красивая… Вштырило… Сама виновата. Быстрее бы в нее…

— Оттопырь попку! Хочу взять тебя бочком…

— Кирилл… — моя Лебедева тяжело сглотнула, беспрекословно подчиняясь.

Послушная девочка. Пробрался рукой ей между ножек, раскрывая складки… обвел чувствительный бугорок. Погладил, как она любит…

Чего и требовалось доказать…

— Ну, что ты за Сокровище? — усмехнулся ей в шею, массируя тугую хлюпающую промежность.

Меня колотило от желания.

Тело разбивала неконтролируемая сучья дрожь. Обладать… Обладать своей девочкой… Раствориться в ней… Расщепиться на молекулы. Подохнуть. И воскреснуть под ее протяжные стоны.

Положив одну руку Алине на бедро, я резко вошел. До основания. Глубоко. Вонзился в нее членом. Зарычал на ушко. Застонал… Да, бляха, я не мог себя контролировать. С ней — не мог. Ревел, будто раненый волчара, вколачиваясь в желанное тело.

Потому что у нас с Лебедевой близость! И так во всем…

— Тебе хорошо со мной, Алиночка…? — посасывал взмокшую кожу у нее на шее, грубо и быстро проникая на всю длину.

— Да, Кир… ю-ша… да-а… — мычала, царапая мои пальцы, которыми я терзал припухший бугорок.

И еще раз, моя развратная… Так сказать, на бис.

Слегка укусил ее за шею.

— Аа-а-х… — Алина судорожно вытолкнула воздух, когда я проник в нее глубже.

— Согни колени! Да, вот так, Сокровище! — крепче обнимая ее, я закинул одну ногу поверх ее бедер, наслаждаясь очередным пиздецки пошлым протяжным стоном, переходящим в скулеж.

Вот такая моя Лебедева чувственная… Завелась с пол-оборота, вздрагивая под каждым моим прикосновением… каждым грубым толчком… Да я, сука, сам себе завидовал!

— Прости, что разбудил… — провел большим пальцем по приоткрытым губам невесты, проскользнув в ее сладкий ротик.

Гулко выдохнув, я толкнулся членом до упора.