Ворон на дереве

– А вы, стало быть, меня не боитесь? – спросила она и почему-то грустно улыбнулась.

– Нисколько, – хорохорился я.– А я думал, что вы умерли.

– Так оно и есть, – печально ответила певица. – То, что вы перед собой видите, это уже не я, а моя душа, простившаяся с телом. И уже никогда я не превращусь в тот образ, который вы видели раньше.

Она вздохнула и продолжила:

– Но зато сейчас я полностью свободна от той жизни и того раздвоения, в котором мне приходилось жить последнее время. Я могу лететь, куда захочу, ничто не удерживает меня в этом мире. Сегодня я прилетела проститься с моими друзьями, а они, чудаки, перепугались.

И она опять засмеялась своим звонким смехом, похожим на серебряный колокольчик. Я потупил взгляд, склонив голову на грудь.

– Грустно все это, – тихо произнес я.

– Выше голову, друг, – бодро ответила она, – не грусти и не жалей меня, а то я заплачу. Ведь ты же знаешь, что ничто так не доводит до слез и не лишает последних сил, как жалость. Давай лучше любоваться луной и болтать о жизни. Сегодня поистине прекрасная ночь, и никакие декорации театра не сравнятся с подлинной природой.

Я оглянулся и чистосердечно признался:

– Я никогда не понимал красоту. У меня всегда была словно пелена на глазах. Все говорят: «Красиво, красиво!» А я смотрю и думаю: «Что здесь красивого? Всё как обычно».

Певица сочувственно покачала головой.

– У тебя, наверное, жестокое сердце.

– Я бы не сказал, – запротестовал я.– Иногда мне даже удается совершать добрые поступки. Нет, я не согласен с тем, что мое сердце жестокое. Может быть, немного черствое.

– Это тоже болезнь, – сказала певица, – но она излечима, как и все недуги в этом мире. Тебе нужно просто кого-нибудь полюбить.

– Но я люблю тебя, – вырвалось у меня из груди.

– Знаю, – сказала она, – но уже поздно. Ты должен оставить эту мысль. Между нами уже ничего не может быть.

Мы замолчали. Грустная луна взирала на сонный город и таинственный сад.

– А где Ворон? Почему он не прилетел проститься с тобой? – спросил я.

– Давай не будем об этом говорить, – предложила она.

Я покорно кивнул головой. Вскоре мы расстались, и я уже больше никогда ее не видел».

7

– Так кто же их всех убил? – нетерпеливо воскликнула Карусель.

– Вы еще не рассказали нам, как попали в ту комнату? – напомнила Новенькому Елизавета Вторая.

– А что там было связано с сексом? – с интересом задал свой вопрос новый слушатель, по прозвищу Астральное Тело. – Ведь меня пригласили как консультанта по этой части.

 Новенький, набравшись духу, приступил к самой трудной части своего рассказа:

– Через несколько дней после моего ночного приключения в консульском саду, моя красавица привела к себе на квартиру трех парней из своего джаз-оркестра. Эта оргия была самая отвратительная из всех, что мне довелось видеть раньше. Она специально не задвигала шторы на окнах. Только позднее я понял, почему она так делала. Вначале они голыми танцевали под музыку какого-то шлягера, потом вчетвером легли на кушетку.

Новенький смущенно замолчал.

– Так что произошло дальше? – на этот раз проявила нетерпеливость уже Елизавета Вторая. – Что у них было, когда они легли на кушетку?

Новенький молчал и только смущенно потирал переносицу, краска заливала его лицо. Пациент, по прозвищу Астральное Тело, оживился и пришел Новенькому на помощь.

– Все понятно! – воскликнул он. – Это называется, получить удовольствие на триста процентов.

– Как это? – не поняла Елизавета Вторая.

– Очень просто, – пациент Астральное тело потер руки и, улыбнувшись, подмигнул Новенькому. – Один ложится на кушетку, она – на него, другой – на нее. Получается нечто вроде слоеного пирога. А с третьим она занимается оральной гимнастикой. Ведь так же?

Новенький молча кивнул головой, не поднимая глаз. Елизавета Вторая обалдело переводила взгляд с одного на другого, пока Астральное Тело не объяснил все жестами.

– Тьфу-ты, какая пакость, – возмущенно воскликнула скромная царица, когда, наконец-то, до нее дошла вся механика.

– Да как сказать, – тут же возразил ей Астральное Тело, – кое-кому это даже очень нравится.

На этот раз покраснела Карусель. Поборов свое смущение, Новенький продолжал свой рассказ.

8

«Когда я увидел всю эту картину, то словно очумел. Я выбежал на балкон и хотел закричать. И если бы не моя боязнь привлечь к ним внимание всего дома, я крикнул бы им, чтобы они одумались и перестали срамить себя и всех нас. Я заметался по балкону и чуть не вывалился на улицу, побросав все свои горшки с тюльпанами вниз. Затем я плохо соображал, что делал. Все проплыло перед моими глазами, словно в тумане. Кажется, я поставил на проигрыватель пластинку, чтобы заглушить их музыку, и врубил громкость на всю мощность. По воле судьбы у меня под рукой оказалась пластинка с тем самым дуэтом Отелло и Дездемоны, который пропели прошлый раз в консульском саду моя возлюбленная и Юрист в образе Ворона. И в тот поздний час над всем сонным кварталом города загремела музыка, льющаяся из моего репродуктора:

Otello. – Se vi sovviene di qualche colpa commessa che attenda