Ворон (ЛП)

— Я не хочу отдавать тебя, — признаюсь ей в темноте.

Между нами — молчание, знаю, что облажался. Но Мак просто продолжает гладить мою кожу пальцами, не придумав ничего другого.

— Иди спать, Лаклэн. Я позабочусь о тебе.

ГЛАВА 25 МАККЕНЗИ

Я просыпаюсь и на кровати рядом со мной никого. По крайней мере, подушка Лаклэна все еще пахнет им. Переворачиваюсь, зарываясь в нее лицом, и вдыхаю этот пьянящий аромат. Мой сумасшедший бандит так обалденно пахнет.

Мне пришлось попросить Ронана помочь мне затащить задницу Лаклэна в постель после того, как я закончила промывать ему раны и латать его шкуру. Он потерял много крови, но порезы выглядели хуже, чем казалось на самом деле. Я могу только представить, как сейчас выглядят парни, которые сделали это с ним.

Я закрываю глаза и выдыхаю воздух из легких. Может быть, это и должно беспокоить меня, но это не так. Я сразу поняла, что в этом мире нет ни черного, ни белого. Кто-то пытался убить меня сегодня. Ронан не сказал мне, кто это был, но я знаю, что он был русским. Кто бы это ни был, он сбежал после того, как Ронан всадил ему пулю в ногу. А потом Лаклэн вернулся домой как после бойни. Я не знаю, чем они занимаются. Но я знаю, что кто-то нацелился на них, и на данный момент мне плевать, кто устраивает перестрелки. Если они стреляют в Лаклэна или меня, то они представляют угрозу. Все очень просто.

Я справляюсь с болью, вызванной железной логикой, и медленно плетусь на кухню походкой ковбоя.

Поиски в кухонных шкафах не приносят должного результата. Ронан ходил по магазинам, но у него точно нет вкуса на что-нибудь сахаросодержащее.

Тогда кукурузные хлопья.

Я хватаю миску и сажусь за стол напротив Ронана, который уже сверлит меня неодобрительно взглядом по неизвестной мне причине. Он в прекрасной форме сегодня утром.

— Где Лак? — интересуюсь я.

— У него возникли дела.

— Он почти не спал, — бормочу я с набитым хлопьями ртом.

— Добро пожаловать в его жизнь, — сухо отвечает Ронан.

Он продолжает смотреть, как я ем, пока винтики в его маленькой голове крутятся, а глаза превращаются в узенькие щелки. К тому времени, как моя ложка с грохотом ударяется об опустевшую миску, я готова запустить ею в него.

— У тебя есть, что мне сказать, Ронан?

На самом деле, я не жду, что он ответит. Большую часть времени, которую я провела с ним, я слышала лишь ворчание.

— Что Шон сказал тебе прошлой ночью? — спрашивает он.

Его голос спокоен и тих, но все его тело напряжено больше обычного. Могу себе представить, почему.

Сомневаюсь, что Лаклэн одобрит этот разговор.

— Как обычно, — честно отвечаю я. — Сказал, что Лак — кобель, которому я быстро надоем, и о том, что в стае есть крыса… а еще, что армяне умыкнули деньги из клуба. Хотя, полагаю, это были русские.

Ронан смотрит на меня, но не произносит ни звука. Я не могу сказать, что происходит в его голове, но знаю, что чтобы там не было, для меня это нехорошо. И мне не стоит знать ничего об этом. Но Шон сказал мне все это не просто так, и мне любопытно узнать почему.

— Он также сказал, что люди Лаклэна не доверяют ему, — добавляю я.

Ронан хлопает кулаком по столу, и я вздрагиваю от удивления. Он один из тех пугающе спокойных парней, которые выглядят как серийный убийца или профессор, и не могу решить, на кого же он больше похож. Хотя он всегда немного задумчив, я никогда не видела его сердитым. Но сейчас он, скорее, похож на неповоротливого громилу катастрофических размеров.

— Это бред сивой кобылы, — огрызается он. — Эти парни не просто верны Синдикату, они верны Кроу.

— Хорошо, Ронан, — говорю я ему. — Только не кипятись. Не хватало тебе еще из-за этого заработать инфаркт.

Он сердито смотрит на меня, а я продолжаю в том же духе.

— Я знаю, что парни верны Лаку, и тебе нет необходимости меня в этом убеждать. Верность очень много значит, об этом я знаю не понаслышке.

Инстинктивно мои пальцы тянутся к ожерелью, но его там нет. Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я обшариваю шею в панике.

— Что такое? — спрашивает Ронан.

— Мое ожерелье! — Я отталкиваю свой стул и рывком вскакиваю на ноги. — Его нет.

Ничего не могу поделать со своей реакцией на то, что моего ожерелья нет на мне. Это единственное, что когда-либо имело для нее значение. Последний мостик, ведущий к Талии. Я мчусь назад по коридору и начинаю переворачивать все в комнате Лака, чтобы найти ожерелье. Я быстро и тяжело дышу, когда кто-то позади меня входит в комнату.

— Мак? — Лаклэн кричит мне.

— Мое ожерелье, — задыхаюсь я. — Я не могу найти свое ожерелье!

— Оно у меня, — говорит он мне.

Я оборачиваюсь к нему, уставившись на него в недоумении. Конечно, серебряная цепь болтается между его пальцами.

— Сегодня я попросил Конора взять его, чтобы почистить. Его нужно было почистить.

— Вообще-то это не тебе решать! — Я вырываю ожерелье у него из рук и сжимаю его дрожащей рукой.