Ворон и чайка

– Ну как хочешь, – не стал настаивать я. – Итак, чтобы не повторять дважды, о мой самоуверенный мажор. Хочу напомнить, что только что ты попытался измордовать собственного препода. А это, ты не поверишь, штука общественно порицаемая! Кроме этого, ты пытался поспорить со мной на свою же девушку и выжать из меня автоматы. И несмотря на то, что ты подсуетился и стер свое предложение, я, как предусмотрительный чел, успел его заскринить. Мне кажется, в деканате будут в восторге от твоих методов! Наверняка испугаются, что ты пойдешь на повышение. Что же дальше, Бойцов? Жена ректора? Хотя, чессслово, не советую, крайне специфическая дама. На любителя. Даже не то что на любителя, а на редкостного гурмана!

– Урод.

– И словарный запас стоит разнообразить. Все же высшее образование получаешь, надо соответствовать. Пока ты великолепен только в русском матерном, а это, боюсь, все же не основной способ коммуникации между людьми.

Прощаться я не стал. Просто поднялся и быстрым шагом направился к универу.

На губах играла улыбка.

Да, объективно – девочка послала нас обоих. А субъективно – она окончательно уравняла шансы.

Теперь я смогу делать все, вообще ВСЕ, чтобы завоевать покорившую меня птичку.

Потому что сегодня она стала для меня еще более желанна.

Женщина, которая знает, чего хочет, – это восхитительно. Осталось сделать так, чтобы она захотела меня.

Прекрасный день плавно перетек в такой же прекрасный вечер, но, к сожалению, ничто не вечно. Градус моего настроения должен был рано или поздно пойти вниз, и к этому его подтолкнул телефонный звонок. Я бы, наверное, даже не обратил внимания на вызов и проигнорировал его, если бы именно в тот момент не вертел в руках телефон, откровенно серфя по странице Чайкиной и разглядывая ее фотки. И вот обзор мне перекрыла другая фотография – Ангел-мать-ее-Лина настойчиво требовала внимания с моей стороны. Но в тот момент я был настолько благодушен, что даже Ангелине был не прочь ответить…

– Привет! – Я принял вызов, чем, кажется, весьма озадачил мою бывшую…

– О, Воронин… Я, если честно, не ожидала, что ты ответишь…

– Что ты хотела, Лина? Говори по делу.

– Поблагодарить тебя за помощь… там, в клубе…

– Благодарность принимается. Больше так не делай. Это все?

Трубка задумалась. Я слышал дыхание Ангелины, которая, видимо, все никак не могла решиться сказать что-то. Наверное, хочет опять попросить о помощи…

– Женя… – неуверенно протянула трубка. – Я хочу… В общем… Прости меня, я все поняла. Я хочу вернуться, вернуть тебя…

Что, епта? Вот серьезно?

– Ты был во всем прав. – Лина, кажется, по-своему расценила затянувшуюся паузу. – Я не буду пить, все будет так, как ты захочешь…

«Я завтра брошу пить, вот удивится свет»(с)

Было просто необходимо прервать этот поток откровений, пока Ангелина не стала предлагать мне жениться на ней и завести детей.

– Послушай, наша с тобой история закончилась, я уже говорил это…

– Я же говорю тебе, что была не права. Хочу извиниться перед тобой!

– Была не права когда? Когда трахалась сразу с двумя кавказцами? – Обида дала о себе знать, настроение резко ухудшилось…

– Это было изнасилование! Я уже говорила!

– Лина, какое изнасилование, что ты несешь?! Ты кайфовала от того, что было, ты кричала «еще» и «да, вдуй мне глубже». Или твои насильники выдали тебе текст и просили строго следовать сценарию?

– Ну… я была не в себе, я была пьяна…

– Это я заметил. Также как и в тот день в клубе… – Воспоминания о клубе вернули меня к мыслям о Чайкиной. Я и не слышал, что блеяла в трубку моя овечка на протяжении следующих нескольких минут, я думал об Оле. Все-таки эта девчонка чем-то меня зацепила, и зацепила настолько глубоко, что никто другой меня сейчас не интересовал.

– Хватит, Лина, – прервал я поток сознания Ангелины, которая сперва оправдывалась и извинялась, а потом плавно перешла на аргументы из серии «и вообще, это ты виноват, ты не уделял мне достаточно внимания». – Поезд ушел. У меня появилась девушка, которая мне нравится.

– Чего? – До бывшей не сразу дошел смысл сказанной фразы. Зато, как только она сообразила, о чем я говорю, настроение ее резко переменилось: – Воронин, ты охренел? Я тут перед ним извиняюсь, а он какую-то шмару дешевую себе нашел! И еще меня обвиняет в чем-то, обиженного строит! Какая еще девушка тебе понравилась? Какая-то швабра из вашей тусовки? Что вообще ты несешь?

Чем Ангелина всегда могла меня удивить, так это ее словарным запасом. Стоило разозлить этого ангелочка с белыми кудряшками и кукольными глазками, как ее речь, привычно состоящая из слов типа «приветики», «пусечка» и «споки-ноки», кардинально менялась. Матом она ругалась феерично, а оскорблениями могла сыпать несколько часов подряд, не повторяясь.

– Ангелина. Я последний раз тебе говорю: между нами все кончено!

– Что еще за телка там у тебя появилась? Воронин, кто она…