Ворон и чайка

Обращение на «ты» сорвалось с губ так легко и просто, что испугалась по этому поводу я только секунды через три. Но почти сразу решила не грузиться, потому как препод преподом, но история нашего знакомства и дальнейшего общения более чем неформальная.

Воронин обернулся ко мне с переднего сиденья и, прищурив темные глаза, сообщил:

– Я – пример рандома. Такое могло случиться ровным счетом по любой другой причине.

От его взгляда у меня почему-то сердце в живот провалилось и, судя по всему, даже остановилось на пару мгновений. В полумраке машины Воронин казался невероятно… хищным. Резкие черты лица, густые, жесткие на вид волосы, кривая усмешка в уголках губ. Он выглядел как плохой, очень плохой парень. Почему-то подумалось, что неприятности у нас могли бы быть скорее от такого, как он.

Память мигом воскресила образ мужчины, так сказать, во весь рост. Темно-синие джинсы, белая футболка с какой-то стремной намалеванной мордой, кожанка с заклепками. Мне никогда не нравились лишние аксессуары, особенно металл на коже, но тут оно выглядело очень органично и… сексуально.

Неудивительно, что Ласточкина так на него залипла.

Мой взгляд невольно упал ниже. На руки… крупные руки с длинными красивыми пальцами. Трындец тебе, Олечка.

Нельзя на такое смотреть, нельзя!

Евгений только коротко рассмеялся и, к счастью перестав сверлить меня взглядом, откинулся на спинку своего кресла.

А мы ехали по ночной Москве, я смотрела в окна, а перед внутренним взором все равно были его руки. Трезвей, Олька, трезвей! Фетиши фетишами, но завтра за такие мыслишки будет стыдно сразу перед двумя людьми!

Время пролетело незаметно, и уже минут через десять мы подъехали к дому Ласточкиной. Женя помог ей выйти из машины, поддержал пошатнувшуюся девушку за талию и, склонившись к окну, стукнул по стеклу и сказал мне:

– Жди, сейчас сдам ее родным и вернусь. Тебя отвезем.

Я кивнула, хотя на самом деле хотелось малодушно залихватски крикнуть водителю что-то вроде: «Гони, ямщик!» – и умчаться в темные дали. Кажется, один выпитый коктейль подействовал и на меня, м-да.

И нет, это не я пьяная, это мне слегка не по себе. Это мы, получается, сейчас вдвоем, совсем вдвоем будем ехать?

Как выяснилось, не просто вдвоем, а еще и вместе на заднем сиденье.

Ворон сел рядом со мной, словно так и надо было.

– Напомни, куда тебе?

Я продиктовала адрес, от души надеясь, что голос не дрожит.

Ладно, Чайкина, что-то ты совсем не по делу запаниковала. Он, в конце концов, ничего не делает!

Именно в этот момент Ворон обнял меня за плечи.

– Мне кажется, ты замерзла в своем легком платьице, – склонившись к уху, хрипловато проговорил он.

– Ну да, мы же так быстро убегали, что забыли кардиганы в гардеробе.

– Секунду. – Он снял с меня ладонь, но расслабилась я рано. Потому что парень стянул свою куртку и заставил в нее закутаться. Я уткнулась носом в мягкий воротник и невольно принюхалась. От него пахло дорогой, хорошо выделанной кожей, каким-то мятным гелем для душа и… едва уловимыми нотками аромата мужского тела.

Вкусно пахло.

Блин.

– Спасибо за заботу, ты очень любезен.

– Да, я в целом молодец, – хмыкнул Ворон и… снова меня обнял.

– Это лишнее, я уже согрелась.

– Нет, я считаю, что в самый раз, – все тем же спокойным и малоэмоциональным голосом ответил Женя. – Расслабься, Кукла.

Кукла?!

Рявкнуть что-то на эту тему я не успела. Мы подъехали к моему дому, галантный гот Евгений помог мне выйти и, невзирая на все возражения, отправился провожать до подъезда. Хотел до квартиры, но эпичная встреча отца и гота пока не значилась в моем расписании.

Я уже набрала код от двери, а он все не уходил. Не выдержав, я повернулась и спросила:

– К чему это вот все вообще? Зачем ты привязался?

– Я привык присматривать за своей девушкой, – усмехнулся Ворон, который, скрестив руки на широкой груди, наблюдал за мной. Подался вперед, заправил прядь волос за ухо и пожелал: – Спокойной ночи, Кукла.

– Что?.. Ты о чем вообще? Какая Кукла, какая девушка? Мне кажется, с тобой что-то не так. Может, ребята все же стукнули по голове?

Оля молодец, Оля говорит распространенными предложениями и ее выпученные глазоньки еще не упрыгали вперед от шока!

Девушка! Де-вуш-ка!

Как так вообще?

Воронин ничего не ответил, только подмигнул, развернулся и уверенной походкой ушел обратно к машине. Оперся бедром о дверцу и уже оттуда крикнул:

– Беги в квартиру, принцесса. Мне важно знать, что ты в безопасности. Не уйдешь в свой дом – я отвезу тебя в свой!

Ик! Шо?!

Деру, деру от греха подальше!

И я шмыгнула в подъезд и доехала до квартиры как сомнамбула, даже сейчас преследуемая заразительным смехом Воронина.

Вот тебе и гот кладбищенский!

* * *

Я сидела и медитировала на чашку кофе. Родители уже уехали на работу, потому я была предоставлена сама себе и душевным терзаниям. Терзания не оплошали и от души запускали длинные когти в мой самоконтроль, разрывая его в клочья.

Утром мне вообще подумалось, что это такие иллюзии пьяненького разума были.

Может, он вообще говорил о Ласточкиной? Ее же типа спас! Унес – может, и не на руках, но на плече.