Ворон

Наконец они добрались до дома. Когда Эдвина внесли в зал и осторожно положили на высокий стол, Кэдерик Этельмар поведал о случившемся обступившим его женщинам. Уинн, слушая рассказ Кэдерика, разрезала на Эдвине одежду, чтобы лучше разглядеть раны.

— Мы почти весь день выслеживали кабана, — начал Кэдерик. — Несколько раз мы даже видели его, но ни разу не были настолько близки к нему, чтобы убить. Наконец после полудня зверь остановился в зарослях вереска в самой дальней части леса. Эдит, дай мне вина. У меня горло пересохло.

Его жена быстро поставила рядом с ним кубок, и, осушив его, Кэдерик вытер рот тыльной стороной ладони.

— В лесу было темно и мрачно, — продолжал он. — Собаки были готовы броситься на кабана. Они лаяли, выли и рвались за ним прямо в заросли. Несколько было убито и покалечено, но потом вся стая напала на него. Он вырвался из своего укрытия и бросился прямо на нас. Я сделал удачный выстрел, Эдит, но споткнулся о камень и упал. Зверь устремился прямо на меня. Я уже слышал его отвратительное дыхание, когда пытался удрать с его пути. Тогда отец рванулся вперед и пустил стрелу. Зверь был слишком близко от него, но он убил его единственным выстрелом. В предсмертной агонии кабан сильно боднул отца. Он спас мне жизнь, — закончил Кэдерик. На минуту на его лице появилось юношеское выражение, и сердце Эдит рванулось к мужу.

Зал затих, пока Уинн мрачно разрезала на Эдвине одежду. Похоже, рана была где-то в паху. Нижняя часть тела тана была вся окровавлена.

Часть крови уже засохла и потемнела, медленно вытекающая была ярко-алого цвета. Он сморщился, когда ей пришлось отдирать кусок ткани, которая уже прилипла к коже.

— Извини меня, любовь моя, — сказала Уинн.

— У меня так… кружится голова, — слабо прошептал он.

— Элдред! Дай господину вина, настоянного на травах, — приказала Уинн.

Наконец все раны открылись перед ней, и вид их ужаснул ее. Кабан сдох, но перед своим концом жестоко ранил Эдвина. Было по крайней мере три больших раны в верхней части бедра и в паху Все глубокие, но две уже перестали кровоточить. Третья рана была самая серьезная, потому что зверь задел артерию, проходящую в паху. Отверстие было невелико, но кровотечение не прекратилось.

Уинн смотрела на рану, кусая от огорчения губу Она ведь не хирург, а здесь нужна была помощь хирурга. Если бы прокол был больше и более открытый, она могла бы зашить сама. Чтобы добраться до артерии и успешно закрыть ее, ей нужно больше открыть рану Она не осмеливалась, ее пугало отсутствие навыков. Если она рискнет и разрежет слишком глубоко, она может причинить еще больший вред, чем кабан. Однако если она не остановит кровотечение, Эдвин умрет. Он увидел ее нерешительность.

— В чем… дело? — спросил он, отталкивая прочь скрюченную руку Элдред с кубком вина.

Его не надо беспокоить, подумала Уинн и сказала:

— Я обдумываю лучший способ лечения, мой господин.

Он заметил в ее глазах скрытое беспокойство, но не стал дальше настаивать. Она постарается сделать все, что в ее силах, ну а если такова воля Божья, что ему суждено умереть, тогда ни молитвы, ни надежды не могут помочь.

— Выпей вина, любовь моя, — посоветовала она. — В него добавлены яйца и тонизирующие травы. Я должна успокоить твоего сына, прежде чем возьмусь за дело. — Поцеловав его в лоб, она спустилась с помоста, на котором стоял стол, в зал и направилась к тому месту, где стояли Кэдерик и Эдит.

— Он будет жить? — прямо спросил Кэдерик.

— Не знаю, — честно ответила Уинн. — У него три раны, две довольно глубокие, но они перестали кровоточить, а третья рана затронула артерию. Она недостаточно широка, чтобы я могла зашить артерию. Я попытаюсь другим способом остановить кровь.

— Если тебе это не удастся, тогда он умрет. Ты это говоришь, уэльская женщина?

— Да, — ответила Уинн, и ее зеленые глаза наполнились слезами.

— Тогда ты будешь моей, — безжалостно объявил он.

Эдит буквально задохнулась, пораженная жестокими словами мужа.

— Никогда! — яростно ответила Уинн и, отвернувшись от них, направилась к Эдвину — Ох, Кэдерик, как ты можешь произносить такие слова, когда твой отец на смертном одре? — всхлипывала Эдит.

Ок отвел ее к скамье у очага, и они вместе сели. Голубые глаза Эдит переполняло беспокойство, но муж приложил к ее губам ласковые пальцы, чтобы остановить слова, готовые сорваться с ее уст.

— Она может дать мне ребенка, Эдит, — тихо произнес он. — Пока жил отец, у меня не было другого выбора, как признавать ее его женой.

Но скоро отец умрет. Уинн будет моей, и я смогу с ней делать все, что пожелаю. — Его глаза блестели от предвкушения удовольствия.

— Если на то будет воля Божья и отец умрет, она станет его вдовой, и к ней следует относиться так же почтительно, как к жене. Ты таким образом хочешь проявить к ней свое уважение? Подчинив ее себе? Ох, Кэдерик! Я никогда не подозревала в тебе такое бесчестье.