«Ворон»

Наступила тишина. Серов сосредоточенно разглядывал побережье, изучая теперь лагерь пиратов, находившийся между садом и поселком мастеров-корабельщиков. Как предупреждал аль Рахман, лагерь был обширен и основательно укреплен: валы, бревенчатый частокол, блокгаузы по углам и три десятка мелких пушек. Настоящий форт! Внутри стояли глинобитные дома, похожие на казармы, перед ними — большие котлы, и у каждого — группа людей в пестрых одеждах; видимо, пираты ужинали. Не меньше пятнадцати сотен, а то и все двадцать, отметил Серов и перевел взгляд правее. Там зеленела пальмовая роща, тянувшаяся почти до самой воды, — отличное укрытие, особенно в ночную пору. В бухте дремали восемь узких хищных шебек, но, как и ожидалось, были и суда поменьше, баркасы, фелюки и тартаны. Фелюка вполне подойдет, прикинул Серов; скажем, та, что причалена у самого берега. Как раз для трех дюжин мореходов… Обрубить канат, навалиться на весла, распустить паруса… Пройти мимо шебек и забросать их пороховыми гранатами… На одном муле было навьючено двести фунтов пороха, засыпанного в холщевые мешочки и в глиняные кувшины с фитилями.

— Лагерь обогнем с востока, — промолвил Серов. — Абдалла, мулы пройдут через пальмовую рощу?

— Да, дон капитан. Там ест тропы… Людям из дэрев-ни нада собират финик.

— Хорошо. Видите ту фелюку? Сразу за рощей? Стоит у причала, весла у бортов, паруса подвязаны… Словно для нас приготовлена… Ее и возьмем.

— Подойдет, — согласился Хрипатый. — Кор-рыто вр-роде пр-рочное.

Серов повернулся и оглядел склон горы, на которой был разбит их лагерь. С ней соседствовала другая поросшая лесом возвышенность, а между ними виднелась узкая лощина с каменистым дном, где струились воды ручья. Судя по направлению потока, лощина уходила на юго-восток, к темневшим вдали хребтам Атласа.

— Справа — ущелье с уэдом… Запомните место. Если не пробьемся к берегу, отступим в горы.

— Ну, это на крайний случай, капитан, — сказал Брюс Кук.

— Кто знает, какой случай — крайний? — отозвался Серов и опустил трубу. — Все, камерады! Отдыхаем до темноты. Хрипатый, Герена и Фореста поставь часовыми. Пусть следят за домом и тюрьмой.

Он лег на спину и смежил веки. Внезапно личико Шейлы явилось ему; синие глаза сияют, светлые волосы как золотая корона над головой, губы шепчут: «Где же ты, Андре?.. Почему не шел так долго?..» — «Вот он я, весь тут, — мысленно ответил ей Серов.- Как ты, милая? Кого нам ждать, девчонку или парня?» И она с улыбкой скажет: «Кого Бог пошлет, Андре. Если родится мальчик, оставим ему пистолеты, шпагу и твои чудесные часы, а если девочка… Ну, не знаю! Наверное, мои наряды». И тогда он достанет ожерелье и серьги с сапфирами и молвит: «Не только наряды, еще и это. Сначала будешь ты носить, потом она. А потом наши внучки и правнучки до седьмого колена».

— Стемнело, синьор капитан, — раздался голос Деласкеса, и Серов открыл глаза.

* * *

Прижавшись к сухой, нагретой солнцем земле, он следил, как полдюжины теней скользнули в траву. Хрипатый и его сотоварищи были нагими по пояс и тащили с собой только кинжалы да прочную веревку с крюком. Их спины, вымазанные сажей, казались в свете луны темными панцирями черепах, неторопливо ползущих к изгороди; потом они исчезли в непроглядном мраке у стены, и до Серова долетел едва различимый звук удара — крюк забросили на частокол. Он покосился на вышки, но на одной стражи болтали и пересмеивались, а на другой, похоже, бросали кости и звенели серебром.

Прошло минуты три — за неимением часов, он отсчитывал время по ударам пульса. Где-то в саду, за тюрьмой, заскулили и сразу смолкли собаки, потом раздался тихий хрип. Смолкли голоса часовых, не стучали кости и не звенели монеты — должно быть, переместились в карманы к другим хозяевам. На вышке, торчавшей слева от ворот, возникла полунагая фигура, послышалось негромкое «хр-р…», и ворота приоткрылись. Все кончено, решил Серов и поднялся:

— Деласкес, веди мулов. Морти, помоги ему.

Он зашагал к воротам. Внутри частокола, в неярком лунном свете, копошились у подземного узилища братья Свенсоны, пытались поддеть решетку кинжалами.

Эрик повернулся к Серову — его лицо, зачерненное сажей, казалось ликом дьявола.

— Никто не отзывается, сэр. Мы боимся звать погромче.

Из ямы несло жуткими запахами крови, мочи и фекалий. Вцепившись пальцами в решетку, Серов выдохнул:

— Уот! Тиррел! Хенк! Мы пришли за вами!

Ни звука в ответ, ни шороха, ни стона. Серов похолодел. Мертвы? Все мертвы? Возможно ли такое? Запах, правда, подходящий…

— Уот! — позвал он снова. — Чума на твою голову! Что не откликаешься?

Молчание. Тишина.

С вышки спустился Хрипатый, позвенел парой тяжелых ключей. За ним Рик и Джо Кактус тащили незажженные факелы.

— Сейчас откр-рою, капитан. Запалите огонь, пар-рни.

Ключ заскрипел в замке, Стиг и Олаф приподняли решетку.

— Ну-ка посветите! — приказал Серов, склонившись над ямой.