Ворон

Once it smiled a silent dell
Where the people did not dwell;
They had gone unto the wars,
Trusting to the mild-eyed stars,
Nightly, from their azure towers,
To keep watch above the flowers,
In the midst of which all day
The red sun-light lazily lay.
Now each visitor shall confess
The sad valley’s restlessness.
Nothing there is motionless —
Nothing save the airs that brood
Over the magic solitude.
Ah, by no wind are stirred those trees
That palpitate like the chill seas
Around the misty Hebrides!
Ah, by no wind those clouds are driven
That rustle through the unquiet Heaven
Uneasily, from morn till even,
Over the violets there that lie
In myriad types of the human eye
Over the lilies there that wave
And weep above a nameless grave!
They wave: – from out their fragrant tops
Eternal dews come down in drops.
They weep: – from off their delicate stems
Perennial tears descend in gems.

Долина Непокоя

Дол, в котором ни души,
Прежде пребывал в тиши:
Прочь людей увлек раздор,
И лишь зорких звезд дозор
С синих башен, с высоты
По ночам стерег цветы,
Меж которых, нежно-ал,
Днем свет солнца почивал.
Но теперь, в долине стоя,
Видит странник: все – иное,
Нет в ней более покоя,
Только воздух недвижим
Над простором нежилым.
Ах, нет, не ветер шелестит
В листве, что дышит и дрожит,
Как волны у брегов Гебрид[59].
Ах, нет, не ветром здесь гонимы
Облака, что мчатся мимо,
Тревожно, неостановимо.
Фиалки тысячью очей
Озирают дол ничей,
Лилии в печали странной
Льнут к могиле безымянной.
Взмах – с качнувшихся стеблей
Медленно течет елей,
Всхлип – слезой скользит вослед
Дивный росный самоцвет.

The City in the Sea [60]