Воробей. Том 2

— А англичанам там чего нужно? У них-то земли никто не отнимал, и парадом по их столице никто не маршировал.

— Им сильный сосед не нужен. Франки, хоть и деньги имеют, и корабли стальные, а все равно Гранд Флиту не соперники. А немцы, если им время дать, серьезным врагом станут. Опасаются в Лондоне, что Берлин, силы соберет, и кусок колоний у соседей требовать начнет. Да и по части товаров немцы все больше с англичанами соперничают. Там, где раньше было: «или английское, или не качественное», теперь «немецкое или английское».

— Да ну что вы, ваше высокопревосходительство! Скажете тоже. Где английское, а где немцы, — тряхнул усами Булычев.

— Оружие у германца лучше выходит, — ввернул Чарыков. — Давеча о герре Круппе и его новейшей пушке читал. Очень, знаете ли, впечатлен. Да.

— Ткани у них тоже очень даже ничего, — улыбнулся Прозоров. — Ежели толк в них знаешь, так отличишь. А коли нет, то нет. Станок вот для щетины в Гамбурге заказал. И дешевле и лучше английского. Теперь вот и не ведаю, доставят ли? Война всю коммерцию портит.

— Вам-то грех жаловаться, — всплеснул руками Чарыков. — Теперь-то германцу многое из вашего на войне понадобится. Станете главным поставщиком…

— Я бы и не прочь, — развел руками миллионер. — Только германец списком каким-то отговаривается. Дескать, только определенный перечень поставщиков может их армию снабжать. А что за список? Кто его видел?

— Я, — хмыкнул я. — Пошлите приказчика из толковых к моему управляющему, Вениамину Ивановичу Асташеву. Пусть скажет, что я распорядился ваш торговый дом в список внести. Ну и перечень товаров согласует.

— Вот так? Вот так просто? — прищурился за стеклами очков Прозоров.

— Вы-таки хотели сложностей или с германской армией торговать? — одесский акцент у меня никогда хорошо не получался. А я пробовал снова и снова.

— Были у меня подозрения, что кто-то ушлый вперед всех подсуетился, и теперь станет стричь купоны с поставок, — все еще не мог поверить в мое бескорыстие миллионер. — Скажем, пара процентов с суммы контракта…

— Внесите пожертвование в кассу какого-нибудь технического училища, — отмахнулся я. — Или селекционной площадки агрономов.

— Я слышал, вы, ваше высокопревосходительство, из воздуха деньги умеете извлекать, — пустился на неприкрытую лесть владелец пароходной компании. — А вижу, как от великих деньжищ отказываетесь.

— Каков ваш годовой торговый оборот с Германской Империей, Яков Алексеевич? Полмиллиона? Шестьсот тысяч?

— Около четырехсот, — кивнул Прозоров. — Новое направление. Они в единую страну объединились, а по сути как были триста разных княжеств, так оно и осталось. С каждым городом отдельно нужно договариваться. Товарная биржа — одно название. Но рынок перспективный. Не отнять.

— Ну, порядок цифр я в принципе вычислил верно, — сам себе кивнул я. — Это я к тому, что мои предприятия, совокупно только поставляют в Германию товаров на миллион марок. А товары, что там закупаются, в Отечестве нашем уже почти в два миллиона оцениваются.

— Ткани, мебель, механические вещицы? — заинтересовался миллионер.

— Заводы, любезный мой Яков Алексеевич, — хмыкнул я. — Оборудование для фабрик. Станки и приспособления. Оснастка. Измерительный и металлорежущий инструмент. Оптические линзы. Одних манометров на полмиллиона прошлым годом ввезли. Редкость же у нас. Редчайшая редкость, а без них паровую машину не построить.

— А туда что? Лес, зерно, кожи?

— Пф, — фыркнул я. — Сталь и железные контейнеры. Колесные пары и железнодорожные вагоны. Германия объединяется. Налаживаются новые торговые связи. Все это требует развитой логистики, которая невозможна без напряженной работы железных дорог.

— Я слышал, все это и у нас в постоянной потребности, — обиделся за Родину Булычев.

— Осведомлен, — согласился я. — Наденька — это моя супруга. Она, до вступления в должность господина Асташева, руководила нашими предприятиями. Она утверждает, что только один из десяти наших вагонов пересекает границу империи. Остальные продаются в отечестве.

— Так это выходит, торговый оборот ваших предприятий, — наморщил лоб Прозоров. — Превышает десять миллионов?!

— Десять? — удивился я. — Наденька озвучивала другую цифирь…

§ 6.4. На Восток!

Все проходит, прошли и праздничные мероприятия по открытию сквозного движения железнодорожных составов из России с Сибирь. Пока только до Красноярска, но у совета учредителей неожиданно возбудилась жадность. Или слава строителей самого длинного пути в руках одних собственников в голову ударила. Во всяком случае, никак иначе я обещание выстроить дорогу до Иркутска я расценивать не могу.

Не то, чтоб с этим возникли какие-то технические сложности. Это не Крогобайкальская железная дорога, и даже не Уральская. Сотни верст тоннелей долбить в скалах не нужно. Обойти аккуратненько с севера отроги Западного Саяна, да и всего делов. Подумаешь, на полтысячи верст длиннее маршрут. После рывка через Западную Сибирь, к Уралу, версты уже воспринимаются цифрами. Не расстоянием, а некой статистической единицей.