Ворчуны в беде!

Лучик внимательно изучил мастерски нарисованные схемы. Вот изображение отвёртки и болта, а вот выключатель света, а это — складной зонтик. Все детали аккуратно подписаны, рисунки снабжены множеством стрелочек с подробными комментариями.

— Очень красиво, Клумбис, — одобрил мальчик, когда просмотрел все листы. — Так вы мечтаете стать художником?

— Изобретателем! — воскликнул садовник. — Я хочу изобретать что-то новое!

Лучик нахмурился.

— Вы... э-э-э... всё это сами придумали?

— Да. — Клумбис помрачнел. — И не надо мне говорить, что эти вещи уже существуют. Теперь и я это знаю! Вот в чём беда всех моих изобретений!

— Пускай вас кто-то опередил, вы всё равно гений, раз вам в голову пришли все эти великолепные идеи! — подбодрила его Мими.

Клумбис заулыбался.

— Мими всегда меня поддерживает, — заметил он.

— Она права, — кивнул Лучик. — А как насчёт тебя, Мими? — Он поставил на пол, между ступней, пустую кружку и повернулся к девочке, чтобы смотреть ей прямо в лицо.

— Насчёт меня? — удивилась она.

— Чем бы ты хотела заниматься, если бы ушла из поместья Великаннов?

Мими задумалась, сняла очки в розовой оправе и тщательно протёрла розовые стёкла тряпкой, которую выудила из большого переднего кармана позаимствованного у садовника комбинезона.

— Ну, — наконец заговорила она. — Я люблю животных и мечтаю увидеть мир. Наверное, чем-нибудь связанным с животными и путешествиями?

— Точно, я всё собираюсь про них спросить. — Лучик показал пальцем на Завитка и Спиральку. Розовый парфюм смылся после купания в пруду, но колибри всё равно летали поблизости. Теперь им вздумалось подняться к самому потолку, и они кружили над болтавшей троицей.

— На птичьем дворе лорда Великанна каких только птиц нет, — поведал Клумбис.

В эту самую минуту дверь сарайчика резко дёрнули с улицы, в него ворвался ослепительный солнечный свет, и в проёме появился узкий мужской силуэт с густыми бакенбардами.

Не успел Лучик понять, что происходит, как перед его глазами мелькнули красные перья и большой клюв зажал ему нос: его укусил попутай Монти.

Глаза мальчика быстро привыкли к яркому свету, и он разглядел лицо незнакомца, покрытое крошечными пластырями, наклеенными крест-накрест.

— Ты ещё кто такой, скажи на милость? — требовательно спросил лорд Великанн. Голос у него был ни капельки не приветливый.

Глава шестая Падение

Лорд Великанн недолюбливал детей. Как-то раз у них с леди Ля-Ля появился мальчик, но потом он куда-то запропастился, чем сильно обрадовал его светлость и сильно опечалил её светлость. (Это только одна из причин, по которой они разъехались и счастливо жили один в поместье, другая в свинарнике.)

У лорда Великанна было достаточно причин относиться к детям с лёгкой неприязнью. Во-первых, они стоят денег. Их надо кормить, одевать, не говоря уже о плате за образование! Во-вторых, они ведут себя недостойно. Бегают кругами, притворяются самолётами, заводят воображаемых друзей. В-третьих, задают глупые вопросы, например: «Пять фасолин — это сколько?» Или сложные вопросы, к примеру: «Почему небо голубое?» Одновременно и глупые, и сложные: «Почему морковки не зовутся апельсинами? Цвет у них тоже апельсиновый, чем они хуже?»

Во время обеда дети проводят не меньше времени под столом, чем за ним, а иногда забираются с ногами на стул, обхватывают руками колени и ёрзают на сиденье. Их еда обычно попадает не в рот, а на стол, пол и одежду.

Стоит переодеть их в чистое, как через полминуты они уже снова пачкаются. Они собирают жуков, комки грязи и обрывки бумаги с «важными» каракулями.

Просишь их молчать — они болтают, спросишь что-нибудь — молчат. Пахнут дети странно, и вопросы задают неловкие. Например, прямо при мистере Моррисе спрашивают: «А почему мистер Моррис ещё не умер?» Или ещё того хуже: «А почему у вас под мышками огромные пятна от пота, миссис Сойер?» Или: «А вы правда такой глупый, как сказал мой папа?» И это ещё цветочки!

Нет, его светлость был не из тех лордов, которые стремятся завести сына и наследника, чтобы передать ему фамильное имение и продолжить знатный род.

Давно канули в прошлое старые добрые времена, когда завод по производству оград ещё работал и Великанны получали целые состояния. Теперь они бесследно испарились. Даже если бы супруги Великанны не потеряли своё дитя — а они никак не могли вспомнить, кто именно должен был следить за ним в тот день, — ему всё равно не досталось бы ничего, кроме пустого особняка, прекрасно ухоженных садов, кучки слуг и, видимо, больших долгов. Так что всё сложилось вполне удачно.

Лорд Великанн грозно уставился на странного ребёнка, который сидел прямо перед ним.

— Ещё раз спрашиваю: ты кто такой, скажи на милость?

Клумбис и Мими вскочили на ноги, и Лучик последовал их примеру.

— Меня зовут Лучик, — представился он.

— И что ты забыл в моих владениях? — поинтересовался его светлость.

— Я... э-э-э...

— Ты случайно не дружок Крохса?

Попутай Монти приземлился на плечо хозяина, и они одновременно подались вперёд, впиваясь глазами в мальчика.

— Где-то я тебя видел.

— К-к-крохса, сэр? — переспросил Лучик.