Вор (Журналист-2)

На следующий день Федора действительно освободили, он сердечно простился со всеми и ушел, а Барон все ломал голову — не ошибся ли он, не упустил ли шанс, который подбросила ему судьба?… Юрию Александровичу стало бы намного легче, если бы он смог увидеть, как вышедшего из Крестов Федора подобрала бежевая «Волга» и повезла на большой скорости на Среднеохтинский проспект к маленькому ресторанчику с уютным названием «У Степаныча» — тому самому, в котором любил назначать встречи доверенным людям Антибиотик… Виктор Палыч, безусловно, доверял Геннадию Петровичу Ващанову, знал, что подполковник в лепешку будет расшибаться, чтобы вытрясти «Эгину» из Михеева… Но Антибиотик всегда предпочитал делать ставку не на одну лошадку. Шансов больше на выигрыш, на то, что кто-нибудь из двоих дойдет-таки до финиша первым…

Разговор с Федором не занял у Виктора Палыча много времени, хотя речь шла не только о Бароне: старик был далеко не единственным зэком, чьим поведением интересовался Антибиотик, потому что и «Эгина» (при всей сложности этой темы) не могла полностью занимать мысли Говорова — он строил огромную теневую империю, и проблем, как говорится, хватало… Что же касается Юрки Барона… Виктор Палыч даже улыбнулся, подумав о том, что с настоящими игроками иметь дело все же интереснее — кровь бежит по жилам быстрее. Антибиотик, кстати, и не особенно рассчитывал на успех, подсаживая к старику в камеру своих людей. Трюк, в общем-то, старый как мир, однако не так уж и редко обезьяны падают с деревьев, а люди опытные и умные часто ошибаются на самом простом и примитивном… Не вышло у Федора — выйдет у Гены Ващанова. Должно выйти. Некуда Барону деваться — либо сам отдаст картину, чтобы на воле сдохнуть, либо суетиться начнет, на связь с кем-нибудь выйдет, а обложили его плотно… Единственное, что сильно встревожило Виктора Палыча, это состояние здоровья Михеева, как бы не склеил ласты Барон преждевременно, пусть сначала картину отдаст, а потом и помирает на здоровье… Поэтому сразу после ухода Федора Антибиотик покинул кабачок и позвонил с чистого телефона первому заместителю начальника ОРБ подполковнику Ващанову…

Обо всем этом Юрий Александрович знать, естественно, не мог, но он чувствовал, что времени у него остается все меньше и меньше, а кольцо, в которое его взяли, сжимается все сильнее… И поэтому старик нервничал, ждал, когда его выдернет на очередную беседу опер Колбасов, и готовился к ней.

Однако перед тем как эта беседа все-таки состоялась, случилась у Михеева еще одна любопытная встреча в Крестах, которая, в принципе, многое могла изменить…

Почти сразу после того как ушел на волю Федор, старика выдернули на прогулку. Юрий Александрович обрадовался возможности подышать свежим воздухом и шел перед контролером бодро, даже насвистывал что-то под нос.

В принципе, заключенных положено было выводить в прогулочные дворики по одному, но поскольку Кресты были переполнены, администрация шла на нарушения, больше опасаясь, что подследственные начнут жаловаться адвокатам на ущемление их прав. Поэтому ничего удивительного в том, что в тесном прогулочном дворике, кроме Барона, оказались еще два парня, не было. Один — светловолосый и зеленоглазый — курил, привалившись к кирпичной стене, другой носился по замкнутому прямоугольнику словно шмель, делая разминочные упражнения. Старик попытался протиснуться мимо гимнаста в угол, но тот, явно развлекаясь, резко взмахнул руками, якобы случайно зацепив Юрия Александровича. Барон упал на землю и не успел даже еще подняться, как светловолосый оттолкнулся от стены и коротким ударом поддых заставил гимнаста согнуться пополам. Потом зеленоглазый протянул Юрию Александровичу руку и помог встать.

— Ты че, Адвокат?! — прохрипел гимнаст.

— Ничего, — обернулся к нему светловолосый. — Старость уважать надо…

— Эй, что у вас там? — опомнился наблюдавший за прогулкой охранник.

— Все в порядке, начальник! Разминаемся! — поднял руки ладонями вверх тот, кого назвали Адвокатом. Парень подмигнул Барону и улыбнулся. Юрий Александрович почесал нос и неожиданно для себя улыбнулся в ответ — хорошее лицо было у парня, чем-то напоминало оно Михееву его самого в молодости.

— Спасибо, — сказал старик, протягивая Адвокату руку. — Давно людей не встречал. Приятно. Тебя как звать, парень?

— Олег, — крепко пожал протянутую стариком руку зеленоглазый. — Адвокат — может, слышал?

Это погоняло было смутно знакомо Юрию Александровичу, но он медленно покачал головой:

— Не приходилось… А я — Юрий Михеев, Барон. Не слыхал?

— Баро-он? — округлил глаза Адвокат. — Тот самый, что ли?

— Ну, самый или не самый, а уж какой есть, — усмехнулся Юрий Александрович. Что ни говори, а приятно все же быть звездой, пусть даже тюремной. Олег покачал головой и вдруг, хлопнув себя по бедрам ладонями, расхохотался:

— Эй, Ветрило! Ты знаешь, кого толкнул-то? Это же Барон и есть! Ой, не могу!…

Михеев непонимающе перевел взгляд на гимнаста, смотревшего на него открыв рот, потом снова взглянул на заливавшегося Адвоката:

— Смешинку съел?