Вор поневоле

Взяв тарелку с борщом, я отправился в указанном направлении. Рядом с раздачей первых блюд стояли плошки со сметаной, майонезом, горчицей, кетчупом, аджикой и ещё кучей каких-то соусов. Как я умудрился их раньше не заметить? К своей большой радости я углядел здесь даже сацебели. Уж больно нравился мне этот соус. Как приятно кушать политые им манты или пельмени… Мм-м, сказка. Заправив борщ сметаной, поспешил обратно.

— Ну что, нашёл свою пропажу, голодающий?

Я смог только промычать — рот был наполнен едой.

— Ладно, жуй, не отвлекайся. Нам ещё к Радомиру в гости чапать. А там много интересного бывает, особенно в первый раз. Будешь не один раз свою челюсть с пола соскребать. Забавные они ребята, только молчаливые по большей части. «Зачем зря воздух сотрясать?» — передразнил он кого-то, наверное, Радомира, — Не понимают они, что человек — социальное создание, ему общение как воздух необходимо. А какое может быть общение без разговоров? Вот ты как думаешь?

Я попытался промычать что-то утвердительное, видимо, мне это удалось.

— Во-о-от! — протянул Толик, подняв кверху палец. — Даже ты со мной согласен, хотя тоже не любитель поговорить, всё больше отмалчиваешься. Тебе бы к ним в клубешник вступить, враз за своего бы сошёл. Да и комплекция у тебя подходящая. Будешь тоже железки крутить и хороводы плясать. И лопаешь ты ничуть не меньше этих товарищей, а жрут они, надо сказать, немерено. Ну вот скажи, куда в тебя столько влезает? Два первых, второе, да ещё салатов целых три штуки! Лопнуть ведь можно. Опять же два компота вон взял. Может, у тебя солитёр имеется? Нет? Странно… А куда ж девается тогда всё? Где твоё пузо, мальчик-обжорка?

Я махнул на него рукой, принимаясь за солянку. Солянка оказалась ничуть не хуже борща. И это было прекрасно.

— Ну, вот что ты всё жрёшь и жрёшь? Да ещё так медленно? Неужели тебя совсем не интересует, что там происходит у реставраторов? Сам же к ним в гости напрашивался. Так чего ты еле-еле челюстями шевелишь? Шустрее надо, шустрее.

— Бышро ешть низя, — попытался ответить я с набитым ртом.

— Чего? — Толик даже в удивлении выгнул бровь.

— Быстро есть нельзя, — прожевав, повторил я фразу, — это вредно для желудка. Едой нужно наслаждаться так, будто каждый кусочек — последний.

— И откуда ты такой правильный нарисовался? Вернее, даже не так: как ты жив-то до сих пор? Правильные обычно долго не живут. Их обычно неправильные торопыги ещё в раннем детстве учат быть торопливее. Вот ты мне скажи, мы сегодня к реставраторам пойдём, или ты всё так же будешь невозмутимо и бесконечно лопать?

— Толик, чего ты возмущаешься? Ты же у них уже был и всё видел. Так чего тебе неймётся?

— Всё, да не всё. Меня лично Радомир в гости не приглашал, вот я и надеюсь, что тебе он ещё что-нибудь этакое покажет, ну и мне за компанию. Да и потом неужели тебе совсем не интересно, чем они там занимаются? Как можно быть таким нелюбопытным?

— Отчего же? Мне тоже очень интересно, но это не значит, что еду нужно судорожно глотать, к тому же такую вкусную. — Солянка закончилась как-то быстро. Не ожидал я от неё такого, даже мелькнула на мгновенье мысль о добавке. Впрочем, меня поджидало второе.

Толика же, судя по всему, распирало:

— Еда как еда, ничего особенного. Что ты с ней носишься, как дурень со ступою?

— Не скажи! Еда очень вкусная и разнообразная, а ты просто этого не понимаешь и не ценишь. Тебе же вот не приходилось питаться одной медвежатиной в течение месяца, пока дороги станут проходимыми. Или, может быть, ты голодал? Тоже нет? Тогда не говори, что еда обычная. Ведь на самом деле она прекрасна, и не надо меня торопить. Когда съем, тогда съем.

— Офигеть! Это пока самая длинная тирада, которую я услышал от тебя. Кто бы мог подумать, что касаться она будет еды? Может, ты мне ещё лекцию прочитаешь о здоровой и полезной пище, а также о времени приёма? Впрочем, почему одному мне? Давай сразу уж всем. Сделаем заявку у организаторов этой шарашки, мол, так и так: хочет Жендос прочитать лекцию о вкусной и здоровой пище. Как тебе мысля?

Я только отмахнулся от него куском рыбы, насаженной на вилку.