Вор и убийца (СИ)

Молитва зазвучала вновь. Еще дюжина шагов и еще дважды имперец находил мертвецов, и каждый раз Андар хрипло рычал в его адрес. Дальше! Не мешкать! Вперед! Что на лесника накатило? Нервы, как натянутые струны, и без его озлобленных выкриков. Хотелось рявкнуть, чтобы он заткнулся, однако ж я боялся, что выдам себя. Но это глупо! Глупо! Тень рядом, и она знает, где любой из нас!

Имперец шел дальше, в мужестве ему не откажешь. Новый шаг… и мир пошатнулся. Качнуло, словно на палубе корабля в штормящем море. Снова завыли волки! Как близко! Земля под ногами опять покачнулась. Сильный, резкий порыв кинул в глаз лесную ветошь, хлопок и погасли факелы.

— Да чтоб тебя! — сквозь волчий рев и молитву прорвался крик Тейвила, и следом выстрел. — Она здесь!

Тень здесь!

Андар кинулся к монахам, прикрыв их спину. Снова выстрел! Это Ричард! Видеть его я уже не мог, но он стрелял, а, значит, еще одно мгновение был жив!

— Вижу! — завопил Губошлеп и вскинул арбалет, но болт в туман не сорвался. Тень, которую заметил лесник, исчезла.

— Изыди. Изгоняю тебя!

Я скорей почувствовал, чем что-то увидел, и, крутанувшись влево, рубанул сталью воздух. Тень была там, в паре шагов. Размытый темный силуэт, который исчез так быстро, что я даже не успел направить на него свой пистоль. Кровь и песок! Она играет с нами. Кто следующий? Геринген? Кого она убьет первым? Я рванул к имперцу, надеясь выстрелить прежде, чем тень растворится после очередного появления.

Тень показала себя снова, только на сей раз все вышло иначе. Вместо размытого пятна — черная фигура с кинжалами в руках. Имперец попятился от замешкавшейся тени. Опустив голову в глубоком темном капюшоне, та как будто в замешательстве разглядывала свое ставшее видимым тело. Магия, которая делала её почти неуязвимой, вдруг исчезла рядом с имперцем.

Мгновение, которое нельзя потерять! Я выстрелил. Пуля угодила ей в плечо! Прыжок, и тяжёлая шпага глубоко вонзилась в грудь черной фигуры. Пальцы, сжимавшие рукоять клинка, обагрила горячая кровь. Я убил её, и это не нечисть! Всхлипнув, к моим ногам упала закутанная во все черное женщина.

Вой смолк. Туман таял буквально на глазах: черная душа убитой уносила его с собой.

— Сдохни! — с искаженным от ненависти лицом Пол Андар нацелил арбалет на графа.

Нет! Я снова выстрелил. Пуля размозжила леснику голову. Вскинув руки, он выронил взведенный арбалет и рухнул без единого звука. Еще один мертвец этой ночи.

— Отец!..

Глава 25 Вергельд

Закутавшись в платок из козьей шерсти, который накинула поверх домотканого женского кафтана, неровной шатающейся походкой приближалась Лилит.

— Отец! — теперь уже негромко проронила она из-под прижатой ко рту ладони, когда поравнялась со мной. Большие широко раскрытые глаза на красивом правильном лице в сторону убийцы Андара не смотрели, хотя девушка прошла мимо на расстоянии вытянутой руки.

Сделав три глубоких вдоха, я попытался унять охватившее тревожное волнение. Хотелось произнести слова, какие оправдали бы мой поступок, но что я мог сказать Лилит? Я сразил Пола, чтобы он не выпустил болт в человека, отдавшего её на утеху солдатне. Она стала бы слушать, что около огсбургца потеряла силу черная магия? Что исчезло колдовство, порожденное Запустением, до коего рукой подать и куда я иду? Смогу ли я объяснить, что теперь в Запустение пойдет и Генрих фон Геринген? По своей воле или нет, связанный либо с оружием в руках, но он будет там со мной! Я вцеплюсь мертвой хваткой в любой маломальский шанс вернуться из сердца проклятых эльфийских лесов, пускай призрачной надеждой на возвращение окажется человек, чей Дар гасит чужое волшебство. Не знаю, почему причислил черную тень к отродьям Запустения, но оттуда иначе она могла взяться в Сумеречье?

Лилит остановилась у тела лесника.

— Отец, — снова произнесла она и подняла взор, устремив его к Велдону. После вчерашнего разговора мне было не понять, обратилась ли она к убитому моей рукой Андару либо к инквизитору. Глаза Томаса Велдона лучились отеческими чувствами, но лик монаха сохранял маску холодного спокойствия.

Присев к мертвому, Лилит сложила его руки на груди, накрыла платком изувеченную массивной пистольной пулей голову. Девушка молчала, слез у неё не было. Лилит воспитывалась Андаром почти с рождения, и для пятнадцатилетней девчонки держалась на удивление спокойно. Мне не ведомы, каковы её дочерние чувства к Полу, были ли они вообще, да и не мне судить. Однако в нескольких шагах от убийцы человека, воспитавшего и вырастившего её, не побоявшегося взяться ради неё за оружие, она казалась чересчур спокойной.

Туман полностью растворился в ночном воздухе. Из-за туч вылез кусочек луны, тучи рвались и уносились усилившимся восточным ветром, и ночная королева не стала откладывать, дабы показать себя в полной красе. Тропа, окраина леса и старое заброшенное кладбище хорошо проглядывались для темной поры.