Вор и маг

— Я пока не знаю. Как получится, — сказал я, рассеяно смотря на рыбок, играющих в пруду. Я и вправду не знал, надолго ли я здесь, не знал, чего ожидать от разговора с её папой, и хуже всего было то, что я и сам не знал, чего я жду от этой беседы. Просто так уж сложилась жизнь, что близких людей и друзей, с кем я мог бы поговорить или попросить совета, у меня не осталось. Одних отняло время, других руки палачей, и сейчас, когда мне нужна была помощь, Арен оказался единственным, кому я смог бы доверить всё то, что творилось у меня в душе. Странный колдун, которого я встретил шесть лет назад после одной неудачной кражи, выкупивший мою жизнь у князя, был, наверное, единственным человеком, который мог помочь мне разобраться в себе самом.

— Дядя Хем, давай поиграем! — обратилась ко мне девочка, которой надоело кормить рыбок.

— А во что мы поиграем? — спросил я, с улыбкой глядя на непоседливого ребенка.

— В монетки! — ответил ребёнок. Амина сунула руку в небольшую сумочку, висевшую у неё на боку. Она долго рылась в ней, поочерёдно доставая цветные камешки, ленточки, заколку для волос, и наконец, с криком «Нашла!», вытащила небольшой кошелёк, из которого на скамейку высыпалась небольшая кучка тяжёлых золотых монет.

— Откуда у тебя это? — спросил я, удивлённо рассматривая большую незнакомую овальную монету с вычеканенным на ней с одной стороны каким-то царём, а с другой — крылатым львом.

— У папы взяла, — ответил ребёнок. — У него в подвале их целая куча, и если я себя хорошо веду, он мне там разрешает играть. Там у папы здорово, там кроме монеток ещё много чего есть! — продолжал рассказывать ребенок, копаясь в сумке.

— А что там ещё есть? — поинтересовался я, рассматривая монеты. Среди них не было ни одной похожей на другую: квадратные, овальные, круглые, из разных стран и эпох; казалось невероятным увидеть столь разные монеты в одном месте.

— Ой, там много чего ещё! Камушки всякие, колечки, серёжки, бусинки разные, — ответил ребёнок, продолжая вытаскивать свои сокровища. — Вот, смотри, что ещё у меня есть!

И она вытащила из сумки перстень с крупным красным камнем.

Я взял его из рук ребёнка и внимательно осмотрел на свету. За свою жизнь через мои руки прошло немало драгоценных камней, и я хорошо научился в них разбираться, чтобы скупщики краденого не обманывали меня при оценке добычи. И если сейчас глаза и руки меня не подводили, крупный красный камень посреди перстня был ничем иным, как Императорским рубином. О них мне когда-то рассказал один бедолага-ювелир, оказавшийся из-за своей большой любви к драгоценным камням на соляных шахтах. Он мог рассказывать о них часами, а так как мы были закованы одной цепью, я был невольным и единственным его слушателем. Мне было жаль этого маленького безобидного человечка, оказавшегося из-за любви к красивым камням среди каторжников и убийц. Он любил их как мать любит свое дитя, и просто не мог с ними расставаться; поэтому во многих кольцах и кулонах, изготовленных им для своих заказчиков, сверкали вместо турпинов и алмазов, рубинов и бесценных дарпанов искусно изготовленные подделки. И ладно бы если бы он делал это из корысти, что я мог понять; но то, что двигало им, было не жадностью, а страстью, которая и привела его туда, откуда возврата нет. Когда он умирал у меня на руках, изнурённый жарой, жаждой и болью от побоев, в бреду он жалел лишь о том, что ему так и не удалось ни разу увидеть Императорский рубин, который он ещё называл «султаном средь драгоценных камней».

Вот я и исполнил твою мечту, маленький ювелир из Салорабада! Я держу в руках Императорский рубин. Невольно вспомнилось всё, что рассказывал мне он о них под палящим солнцем под свист плетей надсмотрщиков. Густой, насыщенный багряный цвет, наполненный каким-то едва видимым золотым сиянием, придающим исключительную красоту камню. Если провести рукой по поверхности, то как будто прикасаешься к бархату. Их называют императорскими, потому что только величайшие из владык достойны носить их. По преданиям их хозяин может не бояться яда и болезней, камень придаёт силу и ясность ума, позволяющую принимать правильные решения; и самое главное: царь, который им владеет, может не бояться заговора среди своего окружения.

Мне было даже сложно представить, сколько можно было бы попросить за подобный камень, вздумай я его продать. Эти редчайшие камни добывались когда-то на единственном руднике в Западной Валезии, и стоили они безумно дорого, но даже несмотря на свою цену, купить их было почти невозможно: все добытые камни шли исключительно в императорскую казну, а оттуда на украшение императорских регалий. После того, как рудник, на котором их добывали, истощился почти сто лет назад, новые камни брать было больше неоткуда. А здесь, в руках ребёнка, среди ленточек, засохших цветочков и других детских игрушек, я увидел вещь невероятной стоимости, которой пристало украшать собой руку императора, а не быть игрушкой.

— Это ты тоже взяла у папы? — спросил я охрипшим от волнения голосом у Амины, продолжая рассматривать камень.