Вор

— Помни, — сказал он, — если ты расскажешь кому-нибудь, кому угодно, то сделке конец. Понимаешь? Мое гостеприимство крайне ограничено.

— Без шуток. Я обещаю. Никому не говорить. Поняла.

— Особенно Кею, — прорычал он. — Мне и так приходится делиться слишком многим с этим идиотом. Мое единственное спасение в том, что он не может войти в зеркало. Телохранитель или нет, но я не настолько ему доверяю. И не разговаривай со мной в школе, — сказал он, отпуская мой локоть. — Мы не друзья. Это только бизнес.

У меня сложилось стойкое впечатление, что он слишком пытается быть обособленным.

— Ясное дело, ваше высочество, — сказала я, поспешно выходя из библиотеки.

— И не называй меня так! — крикнул он мне вдогонку.

Но я улыбнулась, потому как он больше не звучал враждебно.

Глава 12

Джул

В пятницу ровно в шесть я толкнула дверь кафе, в котором, как говорила Камилла, она живет.

— Эй, привет, — позвала я робко.

Кабины и столики как в любом обычном кафе, но окрашенные деревянные окна создавали другое впечатление. Арки над колонами были знакомы, так или иначе…

На широких готических окнах были изображены абстрактные узоры. Садящееся солнце с западной стороны освещало помещение слабым оранжевым светом. Одно окно было обмотано пластиковой тесьмой.

Причудливый акцент Камиллы с обрезанными слогами и необычными гласными эхом отдавался в задней части кафе.

— Это сломалось, — говорила она. — Вчера. Случайно.

Камилла прыгала на барной стойке, словно проворная кошка. Я и на каплю не могла выглядеть такой же изящной как она. Я вспомнила упоминание Риса о том, что совершенные физические умения являются чертой фэйри. Была ли Камилла одной из них?

Я заправила прядь волос за ухо.

— Здесь действительно мило, — сказала я. Мне следовало быть вежливой, но я всего лишь была честна. Здесь было необычно эстетично, словно в помещении соединили Афины и Рим.

Камилла пожала плечами.

— Это Габриэль, — сказала она так, будто это всё объясняло.

— Кто такой Габриэль? — спросила я.

— Мой опекун.

— О, он здесь? Опекун? А что насчет твоих родителей?

— Пьет с Шарлоттой, — пренебрежительно ответила она. — Где-то здесь.

— Шарлотта? Ты имеешь в виду мисс Миллер?

Я заметила, что ее английский улучшился, тогда, как произношение оставалось довольно нескладным.

— Угу, — она утвердительно махнула головой.

Я последовала за ней на другую сторону кафе, где на столе был разложен плакат. Камилла уже распечатала несколько листов с описанием эксперимента и диаграмм к каждой стадии процесса. Это было просто и эффективно, и лишено индивидуальности. Я задумалась, можно ли это использовать в качестве метафоры по отношению к Камилле: то, что должно быть действительно здорово прячется за грубоватой, утилитарной внешностью.

— Знаешь, что действительно необходимо, так это кое-какие твои рисунки, — выпалила я.

— Что? — переспросила она.

— Ты ведь рисуешь такие удивительные карикатуры, мы могли бы сделать стенд в виде комикса. И ни у кого не будет ничего подобного, — искренне сказала я.

— Они не то, чтобы милые, — пробормотала она, рассматривая критически стенд. — Не сильно протекционно.

— Профессионально? Ты имеешь в виду то, что хотел Рис? О нет, я думаю, что ему безуууумно понравятся аниме-картинки в его проекте, — я обаятельно улыбнулась. — Разве не так?

Она посмотрела на меня так, словно видела в первый раз, и улыбнулась.

— Возможно, ты права.

— Это продемонстрирует художественный талант нашей команды, — надменно сказала я. — От всего сердца и с искрами.

Она кивнула, постукивая пальцем по подбородку.

— Хорошо. Мне нравится.

Я усмехнулась.

— Потрясающе. Я не умею рисовать, но я могу покрасить материалы. Я имею в виду, проект ведь про изменение цвета. У нас должен быть действительно яркий дизайн.

Она кивнула с нехарактерным ей энтузиазмом.

— Цвета. Сейчас вернусь.

Она поднялась по лестнице в задней части кафе, где, я предполагаю, были всякие хозяйственные принадлежности.

Я села, счастливо глядя на цветные окна. Возможно, всё не будет так уж плохо. Я думаю, всё, что Камилле действительно нужно это быть вовлеченной…я всегда думала, что предполагается ждать, пока меня во что-то включат. Может быть, я ошибалась?

Я начала считать цвета на ближайшей ко мне стеклянной панели. Рис бы задохнулся от зависти. Нам, вероятно, следует приноровиться к цветам радуги, для начала.

Металлический звук послышался с улицы — звук, открывающейся двери. Кто-то проскользнул внутрь, стряхивая дождевые капли на потертую джинсовую куртку. Это был ученик, весьма преступного вида. Шрам на его носу сморщился, настолько его взгляд сузился, когда он взглянул на меня.

— Хм, думаю, кафе закрыто, — сказала я, чувствуя, как вновь обретенная уверенность быстро исчезает.

— И даже не найдется кекса? — кольцо на его губе сверкнуло, когда он усмехнулся. — Только если ты не их предлагаешь.

Я сглотнула.

— Кто ты?

— Хм…

Это был один из старшеклассников, или нет? Я видела его раньше. Этот шрам трудно не заметить. Он был тем, кто часто достает Мака за обедом.

Он смотрел на меня так, словно я была своего рода десертом.